Дырчатая луна (сборник)
Шрифт:
– Гайка, смотри… Осторожнее, не сбей трубу…
Гайка ткнулась глазом в телескоп:
– Ой-й… Лесь, ты великий изобретатель…
– Красиво, да?
– Да…
Было и в самом деле красиво. Но в то же время и страшновато. Вернее, не страшновато, а… как-то слишком просторно, что ли…
Это было похоже на то, что первый раз ощутила Гайка на Безлюдных пространствах.
Вроде бы ничего особенного она там не увидела. То же, что Заповеднике. Те же развалины, та же полынь, сурепка да чертополох. Но когда Лесь вывел ее туда по тесному скальному проходу с берега
То есть живые существа были. Пробивали тишину сухими трелями кузнечики. Шастали по камням ящерицы. Совершенно по-домашнему прыгали воробьи, а над обрывами реяли чайки. Но люди здесь не появлялись давным-давно, это чувствовалось сразу. Лишь древние следы их виднелись всюду. Заросшие остатки домов, колонны и арки на месте храмов, серые развалины крепостных стен, похожие на гребни гигантских ящеров. И все это – до горизонта…
Но в развалинах не было ничего пугающего и не было печали. Только спокойствие и тихая ласковость. И Гайка быстро доверилась Безлюдным пространствам. И скоро привыкла к ним. Наверно, потому, что рядом был Лесь.
Потом они не раз бродили с Лесем по укрытым кустами древним мостовым, по набережным старинных пристаней и под мостами разрушенных водопроводов. Время здесь не совсем стояло, но двигалось еле-еле, и можно было не спешить.
Они ходили, взявшись за руки, и разговаривали про свою жизнь.
Лесь рассказывал, что дядя Сима скоро вернется из командировки и, наверно, уволится с прежней работы, потому что надоело все время ездить по другим городам. Его зовут на должность заместителя начальника в маленький яхт-клуб при Заводе точных приборов. У дяди Симы там есть давний друг, Никита Матвеевич. Они вдвоем решили отремонтировать небольшую полуразбитую яхту, и тогда у них (а значит, и у Леся) будет собственный кораблик. Лишь бы в городе стало поспокойнее, а жители Горного берега перестали палить друг в друга из всех видов оружия…
– Думаешь, перестанут? – спросила Гайка.
– Ну, не могут же нормальные люди все время жить… вот так… – сумрачно сказал Лесь. – Иначе… это же пойдет, как зараза, по всей Земле.
– Думаешь, они нормальные?.. Ты же сам говорил, что инопланетяне людям мозги облучают. Вот и получается ненормальность…
Лесь пожал плечами:
– На кого-то излучение действует, а на кого-то нет. Наверно, тут и от самих людей зависит… Не все ведь поддаются… Взрослые, по-моему, легче заряжаются злостью, чем ребята…
– Всякое бывает… – нерешительно отозвалась Гайка. – Вот вы с Вязниковым тоже что-то делите…
– Опять ты про него! Чуть что, сразу «Вязников»!.. Дружила бы тогда с Вязниковым, а не со мной…
– Какой ты глупый!
– Не глупый, а надоело. Ты все время его вспоминаешь!
– Не все время, а иногда. Потому что боюсь…
– Вязникова?!
– Не его, а… что станете большими и сделаетесь правдашними врагами. Кровавыми…
– Вот ты и есть глупая, – вздохнул Лесь. – Не бойся за своего Вязникова.
– За
– Перед каким отъездом? – Лесь сбил шаг.
– Он говорил, что, наверно, скоро уедет.
– Куда?!
– С родителями, в другой город…
– Он это тебе говорил? Ты с ним разговаривала?
Гайка опустила голову, но призналась без промедления:
– Недавно… Подошла на перемене и сказала: «Вязников, помирились бы вы с Лесем…»
– А он?
– Он даже не удивился. Говорит: «Мы и не ссоримся…» А я: «Сейчас не ссоритесь, а потом опять нарисуешь…» Тогда он и сказал: «Не успею. Мы в новом году, наверно, уедем. Насовсем…»
Лесь вдруг заново услышал, как тихо на Безлюдных пространствах. И показалось, что где-то далеко заиграла флейта…
Он сказал, не глядя на виноватую Гайку:
– Ну что ж… Тут уж ничего не поделаешь…
– Помириться-то можно успеть.
– Все равно ведь разъедемся, – возразил Лесь.
А флейта все играла вдали.
– Гайка… А он правда не удивился, что ты про это заговорила?
– Ничуть… Он вообще какой-то…
– Какой?
– Будто про многое знает… И про нас с тобой…
Лесь вспомнил и признался бесхитростно:
– Мне один раз приснилось, что он мне сказал, будто знает, как мы купались в нашей бухте и что там случилось…
Гайка откликнулась еле слышно:
– Может, и правда…
– Никто не мог узнать, не бойся…
– Я и не боюсь.
– Боишься, – поддел Лесь, – что от мамы влетит.
– А вот нисколечко. Мама и так знает…
– Откуда?! – перепугался Лесь.
– Я сама рассказала… У нас с мамой такой обычай: перед днем рождения я про все свои провинности рассказываю. Чтобы следующий год жизни начинать… ну, так, с чистой совестью. И мама не сердится… Вот я и призналась, что купалась без спроса и что ты меня спас…
– И что это я тебе искупаться посоветовал? – уныло уточнил Лесь.
Гайка покаянно вздохнула.
– А что сказала мама?
– Что нас обоих надо бы выдрать. Но меня нельзя, потому что именинница, а тебя – потому что герой…
– Понятно, почему она так смотрела на меня, – поежился Лесь. – Как на героя. Когда я был у тебя в гостях.
– Да она просто тебя жалела, потому что ты рубашку помидором забрызгал. Как вцепился зубами в неразрезанный…
– Эта рубашка несчастливая какая-то, – примирительно согласился Лесь. – То кровь, то сок… Гайка, тебе не кажется, что где-то свирель играет? Или флейта…
– Постой… Тут все, что хочешь, может послышаться от такой тишины, когда в ушах звенит… И что хочешь привидеться может. Мираж какой-нибудь… Или даже по правде случиться…
– Что?
– Иногда кажется… вдруг летающая тарелка с инопланетянами опустится. Бесшумно так…
– Ну и пусть, – сказал Лесь беспечно. – Злые сюда не сядут. Пространство не пустит.
– А бывают и добрые инопланетяне?
– Конечно! Они всякие. Как и люди…
– Лесь… – Гайка боязливо хихикнула. – А может, ты уже встречался с ними?