Дыши огнём
Шрифт:
Ничего себе я. Что на меня нашло?
Ещё раз досконально осмотрев себя и не найдя ничего вызывающего подозрения я, наконец, поднялся на ноги. Правая щека засаднила сильнее. Приложив ладонь к больному месту, вздрогнул - больно. Должно быть, ударился, когда неудачно упал.
Тело всё ещё тряслось, и на нетвёрдых ногах я прошёл в ванную комнату. В зеркале на стене, отражающее меня в полный рост, увидел на щеке красное пятно, которое, судя по всему, будет увеличиваться. Надеюсь, не шишка, а просто ссадина. Но помимо травмы на лице моё внимание привлекли волосы. Не сказать, чтобы они очень пострадали, такие же лохматые
Минут пять я вертелся у зеркала, рассматривая себя и отыскивая ещё какие-нибудь дефекты на теле. Но больше ничего не пострадало, только ладони сильнее прежнего раскраснелись и немного пульсировали. От моей одежды пахло подгоревшим мясом, и я скинул пиджак и рубашку прямо тут. Туловище тоже немного покраснело, словно я только что вышел из бани, и на уровне сердца вырисовывался ровный круглый ожог. Намочив руки, провёл прохладной рукой по ссадине на щеке, поёжившись от резкого перепада температуры. То же самое сделал и с ожогом на груди. Будем надеяться, что всё заживёт быстро.
Подхватив одежду, чтобы отправить её в мусорное ведро, вышел из ванной комнаты и тут же замер, увидев на диване сидящую Элли. Она равнодушно щёлкала пультом, переключая каналы телевизора.
– Привет, - грустно улыбнулась она, не отрываясь от телевизора.
– Привет.
Я был удивлён видеть её у себя дома. Она давно не приходила ко мне, и должно быть сегодняшнее присутствие обусловлено важными причинами. Глянув на пиджак и рубашку, я забросил их обратно в ванную, чтобы больше не дымили, и подошёл к дивану. Элли выглядела непривычно серьёзной, глядя на мигающий экран телевизора. Даже когда я сел рядом с ней, она не перевела взгляд на меня. Её, кажется, даже не заботил витавший дым в комнате. Мне стало тревожно. Случилось ещё что-то ужаснее, чем возвращение Гласа?
– Элли?
– осторожно спросил я.
Она замерла, перестала щёлкать пультом, но не отрывала взгляда от экрана. Я взял её за руку, и только тогда она посмотрела на меня. Зелёные глаза, которые всегда искрились светом, сейчас как будто потухли. Мне показалось, что я опять приложил ледяную ладонь к лицу - по спине пробежали мурашки. В голове в один миг пронеслись самые ужасные вещи, которые могли бы случиться с Элли, Арозоном или кем-то другим.
– Я волнуюсь, - наконец, произнесла она надломленным голосом.
– О чём?
– спросил я.
Глупый вопрос. Элли, должно быть, имела в виду Гласа...
– Об Арозоне.
Я понимающе кивнул. Я тоже тревожился о нём, но успокаивал себя мыслью, что с ним Джасмин, которая лучше всех нас вместе взятых может помочь ему. Вот только Элли этого не знала. А должна ли?
– Я хотела поговорить с ним, когда он уходил, но... он был таким расстроенным. Я не смогла. И теперь, я волнуюсь... Что с ним? Вы говорили? Он у себя дома? Когда вы расстались?
– Её вопросы вырвались против её воли.
Моя ладонь до сих пор сжимала её руку, и я погладил её мягкую кожу и улыбнулся. Элли чуть нахмурила свой гладкий лоб.
– Не беспокойся. Я думаю, с ним всё хорошо.
– Ты думаешь?
– переспросила она.
– Уверен.
Элли непонимающе посмотрела на меня, а я задумался.
И я рассказал ей о Джасмин. Пришлось поведать ей и о моём плане самосожжения. При этих словах, она подозрительно осмотрела комнату, до сих пор слегка задымлённую и мой ожог в районе сердца. Я сделал вид, что не заметил её взгляда и продолжил. В моих словах встреча с девочкой и дальнейшее к ней восприятие звучало не так, как было на самом деле. Я не стал признаваться Элли, что ревновал Арозона к ней, и сразу сообщил, что я довольно сносно к ней отнёсся. Элли очень рассердилась, когда я рассказал ей о Яре, бросившей ребёнка умирать от холода. Она так возбудилась, что её глаза перекрасились из зелёного в ярко-алый цвет. Мне пришлось успокаивать её и продолжить дальше. Я сказал честно, что с первых минут общения с Джасмин, Арозон привязался к ней и мысль, как сделать её счастливее, стояла на первом месте.
– Это хорошо, что она с ним, - сделала вывод Элли.
– Только не понятно, кто её родители и почему Яра её бросила. Ты поэтому спрашивал про рождаемость?
– Да, думал, что про Джасмин известно в Совете...
– Я хочу её увидеть, - не дослушав меня до конца, перебила Элли.
– Э-э... Я думаю, на сегодня поздновато. Я только что от них, и Джасмин, должно быть, скоро ляжет спать.
– Это понятно... А сколько ей лет?
– Девять.
Элли озабоченно нахмурилась, приложив тонкий палец к подбородку. Проведя линию на шее, она закрутила и так кудрявый рыжий локон на пальчик.
– Да. Я хочу её увидеть, - повторила она.
– Как насчёт завтра?
– Завтра понедельник и я работаю. Насчёт Арозона не знаю. Он же говорил, что хотел поговорить со свидетелями, которые видели Гласа. Не знаю, в общем. Надо договориться с ним. Думаю, против твоей встречи он ничего не будет иметь.
– Я была бы очень тебе благодарна, если бы ты поехал со мной. Не обязательно завтра... Ты же понимаешь.
– Она сконфуженно улыбнулась.
– Да, понимаю. Вот бы у меня было с Зарёй так же, как у тебя с Арозоном - неловкость и только. Мне порядком надоели её ненавистные взгляды в мой адрес.
Элли рассмеялась, должно быть, радуясь смене темы.
– Мы с Арозоном расстались по доброй воле, а ты бросил Зарю ради Латиши.
Я закатил глаза.
– Ну, я и Латишу сегодня бросил.
– Вот как?
– удивилась Элли.
– И ради кого на этот раз? Ради Памбы? Или Мохини? С кем ты там уезжал в Брюссель?
– Вот только не говори, что ты веришь этим слухам.
Элли рассмеялась, уткнувшись лицом в ладошку.
– Всё равно, я рада, что ты отвязался от Латиши. Мне она никогда не нравилась.
– Как и Арозону.
– Да она вообще никому не нравилась, кроме тебя. Должно быть, она страшно верещала! Представляю её лицо. Её бросил Ливви ЛеМарко! Идол для всего молодняка!
Тут же вспомнилось сегодняшнее собрание. Я сморщил лицо в болезненной гримасе.
– Ну, вот спасибо вам с Воуртом, устроили вы мне жизнь!
Элли сразу поняла, про что я.
– Ты отлично справишься с этой ролью!
– Она ободряюще похлопала меня по плечу.
– А что? Что от тебя требуется? Снова ходи на вечеринки и усмиряй наиболее прытких. Всего-то делов!