Дюна: Дом Атрейдесов
Шрифт:
Барон перевел взгляд с пышущего здоровьем племянника на кривобокого ментата. Какой между ними контраст. Они представляют весь интеллектуальный спектр. За ними обоими надо постоянно присматривать. За первым из-за его твердолобости и недостатка гибкости, а за вторым из-за блестящего ума, который равно опасен.
Несмотря на свою очевидную тупость, Раббан был единственным возможным наследником барона. Абульурд для этой роли определенно не годится. Кроме тех двух ублюдков женского пола, к рождению которых его принудили ведьмы Бене Гессерит, у барона нет своих детей.
Было бы, однако, совсем хорошо, если бы удалось истребить Дом Атрейдесов.
Возможно, для руководства действиями Раббана потребуется два ментата вместо одного. Раббан настоящий бык, и его правление окажется жестоким даже по меркам Харконненов, у которых в обычае подвергать своих подданных на Гьеди Первой издевательствам и пыткам, обращая людей в настоящих рабов.
Барон помрачнел.
– Переходим к делу. Теперь слушайте меня оба. Питер, я хочу, чтобы ты изо всех сил напряг свои способности ментата.
Де Фриз достал из кармана маленькую бутылку с соком сафо. Он отпил из нее и облизал губы. Этот жест ментата барон находил особенно отталкивающим.
– Мои агенты доставляют мне очень настораживающую и неприятную информацию, – начал барон. – Эта информация касается Икса и планов, которые вынашивал император незадолго до своей смерти.
Харконнен забарабанил пальцами в такт своей любимой песенке.
– Этот заговор может серьезно подорвать финансовое могущество нашего Дома. Об этих планах покойного императора не знают ни Гильдия, ни ОСПЧТ.
Раббан хмыкнул. Де Фриз выпрямился, ожидая поступления новых данных.
– Создается впечатление, что император и тлейлаксы образовали нечто вроде союза для того, чтобы предпринять неортодоксальную и в некотором смысле незаконную акцию.
– Слиньи и дерьмо идут вместе, – произнес Раббан. Барон рассмеялся, оценив шутку.
– Я узнал, что наш обожаемый покойный император стоял за захватом Икса. Он заставил членов Дома Верниусов стать отступниками и поставил на их место тлейлаксов с тем, чтобы они смогли для своих исследовательских нужд приспособить производственные и научные мощности Икса.
– Какие это нужды, мой барон? – спросил де Фриз Барон взорвал заранее припасенную бомбу.
– Они ищут биологический метод изготовления меланжи. Думают, что если они смогут синтезировать свою пряность искусственно и дешево, то смогут таким образом отстранить Арракис – то есть нас – от каналов ее распространения и распределения.
Раббан презрительно фыркнул:
– Невозможно. Никто не сможет этого сделать. Однако ум де Фриза уже переварил полученную информацию и, словно щелкнув, расставил все по своим местам.
– Я бы не стал недооценивать тлейлаксов, особенно если соединить их способности с технологическими возможностями Икса. Они получат в свое распоряжение любую технику и любые вещества, которые им потребуются.
Раббан поднялся.
– Но если император сумеет синтезировать искусственную пряность, то что станет
– Учитывая, что новый синтетический способ будет дешевым и эффективным, это значит, что все богатство Харконненов, которое зиждется исключительно на пряности, рассеется как дым, – с каменным лицом произнес де Фриз. – Причем в одну ночь.
– Это истинная правда, Питер. – Барон грохнул рукой, унизанной перстнями, по столу. – Сбор пряности на Арракисе невероятно дорог. Если у императора появится свой источник пряности, то рынок рухнет и Дом Коррино захватит все остальное – это будет новая монополия, и она окажется целиком в руках императора.
– Все это не понравится ОСПЧТ, – с необычайной для него прозорливостью заметил Раббан. Вслед за Раббаном заговорил де Фриз:
– Тогда мы должны передать эту информацию Космической Гильдии. Мы должны открыть им, что делает император, и проследить, чтобы Шаддам прикрыл эти исследования. ОСПЧТ и Гильдия равным образом не захотят терять вложения, сделанные в добычу пряности, – предложил ментат.
– Но что, если новый император сначала заключит договор именно с ними, Питер? – спросил барон. – ОСПЧТ частично принадлежит Дому Коррино. Может быть, новый император захочет начать свое царствование именно с такого неожиданного действия. Что, если именно ОСПЧТ нажимает на Шаддама с тем, чтобы он предоставил ей доступ к синтетической пряности с исключительными скидками в обмен на сотрудничество? Гильдия тоже будет не прочь поживиться дешевыми и надежными поставками. Они могут тоже покинуть Арракис, если добыча пряности на нем слишком трудна.
– Тогда мы одни останемся ни с чем, – прорычал Раббан. – Дом Харконненов сможет тогда раздавить любой.
Ментат прикрыл глаза, продолжая выдавать свою проекцию.
– Мы даже не можем подать формальную жалобу в Ландсраад. Как только Дома узнают о заменителе пряности, начнется невообразимая лихорадка в Федерации. Политические союзы сформировались недавно, и очень многие Дома не станут возражать, если наша монополия на пряность превратится в ничто. Они не пошевелятся, если цена на пряность резко упадет. Потеряют только те, кто вложил много денег в накопление незаконных запасов пряности, или те, кто вложил большие средства в дорогую добычу пряности на Арракисе.
– Другими словами – это опять-таки мы и наши немногие союзники, – сказал барон.
– Бене Гессерит и вашей подружке-ведьме тоже понравятся дешевые поставки.
Барон тяжелым взглядом уставился на своего племянника. Раббан только рассмеялся.
– Итак, что мы можем сделать?
Де Фриз ответил, не спрашивая согласия барона:
– Дому Харконненов придется самому о себе позаботиться. Мы не можем рассчитывать на постороннюю помощь.
– Помни, что Арракис – это наш квазилен, – сказал барон. – Он был отдан нам всего лишь с молчаливого согласия ОСПЧТ и императора. Теперь он превратился в крюк, на котором нас подвесят при первом удобном случае для просушки. Нам надо проявить исключительную осторожность.