Дюна: Дом Атрейдесов
Шрифт:
Этой ведьме было что сказать, и Фенринг ждал продолжения.
– Хазимир Фенринг, ты должен научиться использовать любые обстоятельства к своей выгоде. Арракис – это ключ к меланже, а пряность, как известно, открывает вселенную. Наш новый император может искренне думать, что просто отдаляет тебя, хотя в действительности он доверил тебе нечто жизненно важное. Ты только подумай – имперский наблюдатель на Арракисе!
– Да, но это очень не понравится барону Харконнену. Я подозреваю, что он скрывает некоторые свои мелкие прегрешения.
Марго одарила Фенринга открытой роскошной улыбкой.
– Никто не сможет
– Стало быть, мы сможем скрасить грядущие дни, охотясь за секретами.
Она провела длинными тонкими пальцами по его рукаву.
– Арракис – это самое тяжелое для жизни место, но.., возможно, тебе будет не так тяжело в моем обществе?
Он насторожился, что было вообще свойственно его натуре. Хотя в зале было полно разряженных в пух и прах женщин, Марго была самой прекрасной из всех.
– Я бы смог там выжить, но зачем тебе отправляться со мной? Это ужасное место, как на него ни посмотреть.
– Мои Сестры описывают эту планету как место, полное древних тайн, и поездка туда сильно укрепит мои позиции в Общине. Это станет важной вехой на пути к званию Преподобной Матери. Включи свое воображение: песочные черви, фримены, пряность. Будет намного интереснее, если мы попробуем разгадать эти тайны вместе. Меня очень стимулирует твое общество, Хазимир.
– Мне.., надо обдумать твое предложение.
Его тянуло к этой женщине и физически и эмоционально.., это было весьма мучительное ощущение. Когда он в прошлом испытывал подобные чувства, то всегда стремился отделаться от них любой ценой. Сестра Марго Рашино-Зеа не была похожа на других женщин.., или это ему просто казалось. Только время способно расставить все по своим местам.
Он слышал о селекционной программе Бене Гессерит, но он был бесплоден, и поэтому Сестры никогда не станут охотиться за его генетическими линиями; в этом было что-то другое. Очевидно, мотивы Марго были за пределами ее собственных влечений; если у нее вообще есть какие бы то ни было личные влечения. Эта женщина видела в Фенринге воплощение каких-то возможностей, которые должны были послужить как ей, так и всему Ордену Бене Гессерит.
Правда, сама Марго тоже кое-что предложила ему: путь к власти, в которой он до сих пор имел самые смутные представления, о которой он никогда не смел и мечтать. До сих пор единственным его преимуществом была близость Шаддама, воля случая, сведшего их вместе в далеком детстве. Но этой дружбе, по всей видимости, пришел конец, ибо в последнее время кронпринц начал весьма странно себя вести. Шаддам вышел за пределы своих способностей, пытаясь принимать самостоятельные решения и думать своей головой. Опасный, упрямый, твердолобый способ действий, о чем сам Шаддам до сих пор не догадывается.
Учитывая сложившиеся обстоятельства, Фенринг должен теперь искать нового могущественного союзника. Такого, как Орден Бене Гессерит.
С прибытием императорской кареты публика устремилась в зал театра. Фенринг поставил блюдо на стол, Марго взяла Хазимира под руку.
– Так ты сядешь рядом со мной?
– Да, – ответил он, подмигнув, – и, может быть, не только сяду…
Она нежно улыбнулась, и он подумал, что ему будет очень трудно убить такую женщину. Если, конечно, до этого когда-нибудь дойдет.
Каждый
Как восстановленный в своих правах глава Дома, герцог Лето Атрейдес вместе со своей свитой занял место в ложе из черного плаза во втором ряду главного уровня. ?Возлюбленный кузен? императора изо всех сил притворялся с самого окончания процесса в Ландсрааде, но в глубине души не верил в поддельную дружбу, которая вряд ли продлится после того, как он вернется на Каладан, если, конечно, Шаддам не хочет что-то получить от Лето. Остерегайся того, что покупаешь, говорил старый герцог, цена может оказаться выше уплаченной.
По правую руку от Лето сидел Туфир Гават, а по левую – гордый и экспансивный Ромбур, рядом с которым сидела его сестра Кайлея, прибывшая на Кайтэйн сразу после освобождения Лето. Она буквально рвалась на Кайтэйн, чтобы увидеть коронацию и быть вместе с братом – ее изумрудные глаза поминутно вспыхивали от невиданных зрелищ. Не проходило мгновения, чтобы девушка не вскрикивала от восторга, ее дух захватывало от чудес императорского двора. У Лето становилось тепло на сердце от такой непосредственной, почти детской радости. Он не видел Кайлею такой радостной с самого бегства с Икса.
Ромбур был одет в пурпурные и медные цвета Дома Верниусов, а на Кайлее, ниспадая с ее молочно-белых плеч, красовалась мантия, украшенная такими же, как у Лето, ястребиными гребнями – гербом Дома Атрейдесов. Сжав руку Лето, она сказала, когда он провожал ее на место:
– Я выбрала этот наряд из уважения к человеку, который в тяжелый час предоставил нам убежище, и для того, чтобы отметить восстановление Дома Атрейдесов.
С этими словами она поцеловала Лето в щеку. Поскольку смертный приговор все еще висел над головами близнецов, словно черная туча, омрачающая горизонт, их появление здесь, в театре, было связано с немалым риском. Однако в атмосфере праздника какое-либо враждебное действие против брата и сестры представлялось маловероятным. Туфир Гават, однако, высказал предположение, что безопасность Ромбура и Кайлеи обеспечена, если они не станут злоупотреблять гостеприимством Шаддама. Когда Лето услышал эти слова, он рассмеялся:
– Туфир, с каких это пор ментаты стали давать гарантии? Гават, однако, не находил положение таким забавным. Хотя место проведения коронации и свадьбы было самым безопасным в Империи таза прикованного к нему всеобщего внимания, было маловероятно, что здесь появится Доминик Верниус. Даже сейчас, после смерти мстительного Эльруда, отец Ромбура не объявился и даже не прислал никакой весточки своим детям.
По задней стене вместительного зала театра тянулся балкон, на котором размещались представители Малых Домов и различных могущественных организаций – таких, как ОСПЧТ, Космическая Гильдия, ментаты, доктора Сук и другие влиятельные люди, представлявшие разбросанные по вселенной миллионы миров. Дом Харконненов занимал свое, отдельное место на верхнем балконе. Барон сидел один, без племянника, и демонстративно даже не смотрел в сторону ложи Атрейдесов.