Дюна: Дом Атрейдесов
Шрифт:
– Знамена, музыка, аромат духов – все это кружит мне голову, – произнесла Кайлея, наклонившись к плечу Лето. – Я никогда не видела такого, ни на Иксе, ни на Каладане.
– Такого никто в Империи не видел на протяжении последних ста сорока лет, – ответил юный герцог.
В первом ряду партера сидели одинаково одетые Сестры Ордена Бене Гессерит, включая высохшую, как мумия, Верховную Мать Харишку. По другую сторону прохода неподвижными статуями застыли по стойке ?смирно? сардаукары в церемониальной форме.
Делегация Бене Гессерит оживленно приветствовала
В воздухе зрительного зала с балконами и ложами повисло напряженное ожидание. Но вот по рядам пронесся шум, и все встали, обнажив головы, чтобы почтительно приветствовать прибывшего властителя.
В зал вошел кронпринц Шаддам, одетый в форму подполковника сардаукарской гвардии, украшенную гербом Дома Коррино – Золотым Львом и эполетами. Миновав проход, принц ступил на помост, усыпанный бархатом и шелком. Напомаженные рыжие волосы блестели. За принцем следовали придворные, одетые в алые и золотистые цвета.
Замыкал процессию Верховный Священник Дура, который венчал на царство всех императоров со времени уничтожения мыслящих машин. Невзирая на переменчивую судьбу своей древней религии, Верховный Священник был исполнен величавого достоинства и рассыпал по залу ржаво-красную священную пыль Дура.
Видя державную поступь Шаддама и глядя, как хорошо сидит на нем военная форма. Лето вспомнил, как кронпринц точно так же шествовал по проходу другого зала всего несколько дней назад, чтобы свидетельствовать в его пользу на суде Ландсраада. Тогда Шаддам выглядел более величественно и царственно, облаченный в шелка, чем теперь, когда на нем была только форма, в которой он казался просто солдатом – командующим всеми вооруженными силами Империи.
– Очевидный политический жест, – тихо произнес Гават, наклонившись к уху Лето. – Вы заметили? Шаддам дает сардаукарам знать, что их новый император считает себя одним из них и что они очень важны для его царствования.
Лето кивнул, очень хорошо понимая эту практику. Так же, как и его отец, Лето с удовольствием братался с простыми людьми, делил с ними труды и трапезу, показывая, что никогда не пошлет свои войска делать то, чего не делает сам.
– Мне кажется, что в этом больше показухи, чем подлинного содержания, – сказал Ромбур.
– В умении управлять великой Империей всегда содержится элемент актерской игры, – заметила в ответ Кайлея. С болью в душе Лето вспомнил о склонности старого герцога к боям быков и прочим театрализованным представлениям.
Шаддам упивался своим величием, купался в славе. Он поклонился, прошествовав мимо своей будущей жены и Сестер Бене Гессерит. Сначала состоится коронация. Взойдя на предназначенное для него место, Шаддам остановился и повернулся лицом к Верховному Священнику Дура, который держал в
За спиной кронпринца раздвинулся занавес, и стал виден императорский трон, перенесенный в театр по случаю коронации. Массивный трон императоров был высечен из цельной глыбы сине-зеленого кварца – самого большого его монолита, найденного в копях еще во времена императора Хассика III. Спрятанные за сценой проекторы осветили трон лазерными лучами, и он засиял всеми цветами радуги. Присутствующие ахнули от восторга при виде сияющего изнутри хрустального трона.
Действительно, в повседневной жизни императора всегда должно быть место церемониям, подумал Лето. Они оказывают объединяющее воздействие, что заставляет народ думать, что и он причастен к чему-то важному и великому.
Эти церемонии призваны уверить всех, что вселенной правит не космический хаос, а человеческий разум. Даже такой самовлюбленный император, как Шаддам, может быть полезен в этом отношении, думал Лето, надеясь, что так и будет.
Шаддам торжественно взошел на помост и уселся на трон, напряженно глядя прямо перед собой. Следуя освященной веками традиции. Верховный Священник подошел к Шаддаму сзади и высоко поднял корону.
– Клянешься ли ты, кронпринц Шаддам Коррино, хранить верность Священной Империи?
Голос священника заполнил весь зал театра. Громкоговорители были такими качественными, что не было слышно ни малейших звуковых искажений. Эти слова передавались по всей планете и далеко за ее пределы, по всей Империи.
– Да, клянусь, – ответил Шаддам громовым голосом. Верховный Священник возложил корону на голову сидящего принца и, обратившись к присутствующим аристократам, произнес:
– Я даю вам нового Падишаха Императора Шаддама IV, да будет его царство сиять долго, как звезды!
– Да будет его царство сиять долго, как звезды, – громовым эхом в один голос повторил зал.
Когда Шаддам поднялся с трона с сияющей короной на голове, он был уже императором всей Известной Вселенной. Тысячи людей в зале приветствовали его громкими радостными возгласами. Шаддам окинул взглядом зал, который был микрокосмом того, чем он теперь правил, и взгляд его остановился на похожей на серну Анирул, которая подошла к трону и встала у его подножия в сопровождении почетного эскорта и статс-дам. Император протянул вперед руку, приглашая невесту подняться к нему.
Верховная Мать Ордена Бене Гессерит Харишка подвела Анирул к Шаддаму. Величественные женщины Бене Гессерит двигались скользящей походкой, и было такое впечатление, что Шаддам приводит их в движение, как магнит, притягивая к себе. Престарелая Харишка и Сестры, выполнив ритуал, вернулись на свои места.
Священник произнес над молодыми положенные слова, и император надел на палец Анирул два бриллиантовых кольца, после чего возложил на ее голову повязку, украшенную камнями су. Эта повязка исторгла вопль восхищения из груди всех присутствующих. Повязка принадлежала когда-то бабке императора с отцовской стороны.