Дюна: Дом Харконненов
Шрифт:
– Не важно, сколько мер безопасности предпринято; всегда найдется возможность взломать любую систему маскировки. – Уголки его рта горестно опустились. – Поколения проектировщиков работали над созданием совершенной изоляции Икса. Только правящая семья знала всю систему защиты. Какая пустая трата усилий и денег! Наши подземные города считались неуязвимыми, и мы расслабились, воображая себя в полной безопасности.., как вот эти люди сейчас. – Он похлопал Иодама по спине. Рябой ветеран поморщился и вернулся к своей работе.
Лысый великан еще раз вздохнул.
– Одно
Странный обычай, подумал Лиет.
Доминик взглянул на фрименов.
– Моя основная база находится на другой планете и, вероятно, страдает такими же недостатками. – Он подошел ближе к юношам. – Не хочет ли кто-нибудь из вас поехать со мной, чтобы осмотреть наши лагеря? Мы регулярно летаем на Салусу Секундус.
Лиет оживился.
– На Салусу? – Он вспомнил рассказы отца о планете, на которой тот вырос. – Я слышал, что это очаровательная планета.
Работавший в стороне Иодам, услышав эти слова, громко расхохотался, не веря своим ушам. Он смахнул пот с шрама над бровью.
– Во всяком случае, эта планета давно не похожа на главную планету империи.
Асуйо поддержал товарища энергичным кивком головы. Доминик пожал плечами.
– Я глава Дома отступников и поклялся всю жизнь воевать с империей. Салуса Секундус идеально подходит для организации тайных баз. Кому придет в голову искать нас в тюрьме, под носом имперских надзирателей?
Пардот Кинес рассказывал о страшной катастрофе, происшедшей когда-то на Салусе Секундус. Взбунтовавшееся против императора аристократическое семейство, имя которого было с тех пор вычеркнуто из всех реестров, применило на Салусе запрещенное атомное оружие. Нескольким членам семьи Коррино удалось спастись. Среди них оказался и Хассик III, который основал новую столицу империи на Кайтэйне.
Пардот Кинес, впрочем, интересовался не столько политикой или историей, сколько экологическими последствиями атомного холокоста, превратившего цветущий рай в немыслимый ад. Планетолог утверждал, что если не пожалеть средств, труда и времени, то Салусу можно восстановить в прежнем великолепии.
– Возможно, когда-нибудь я захочу осмотреть это интересное место. Мир, который так очаровал моего отца.
Доминик оглушительно расхохотался и хлопнул Лиета по спине. Это был жест товарищества, хотя Лиет понял это лишь умом: фримены редко прикасались друг к другу, если только не дрались на ножах.
– Молись, чтобы тебе никогда не пришлось этого делать, – сказал предводитель контрабандистов. – Молись, чтобы никогда не пришлось…
***
Вода – квинтэссенция жизни. Мы вышли из воды, адаптировавшись к ее отсутствию и продолжаем адаптироваться.
Имперский
– Здесь, в пустыне, у нас, фрименов, нет тех удобств, к каким привыкли вы, леди Фенринг, – сказала Шадур Мапес, проворно шагая впереди маленькой группы на своих коротких ножках. Походка ее была такой ловкой, поступь такой выверенной, что из-под ног не взлетала пыль, усеявшая каменистое плато, освещенное лунным светом. По сравнению с влажным воздухом оранжереи атмосфера пустыни была сухой, не сохранившей никаких следов дневного зноя. – Вы не замерзли?
Она оглянулась и посмотрела на светловолосую хрупкую Марго, гордо выступавшую впереди рутийского жреца. На Мапес была надета джубба с капюшоном, на лице виднелась маска защитного костюма, в темных глазах отражался свет второй луны.
– Мне не холодно, – просто ответила Марго. Хотя на ней было надето лишь блестящее домашнее платье, Марго уже отрегулировала свой обмен веществ так, чтобы приспособиться к климату пустыни.
– А эти домашние шлепанцы на тонкой подметке, – укоризненно проговорил священник, – они совсем не подходят для путешествия по пустыне.
– Вы сами не дали мне времени переодеться. – Как у всех Преподобных Матерей, подошвы ступней Марго были тверды, как железо, – следствие ежедневных упражнений в боевых искусствах, которыми каждая Сестра была обязана заниматься ежедневно. – Если подошвы сотрутся, то я пойду босиком.
Оба фримена могли только посмеяться такой безмятежной отваге.
– Она хорошо держит темп, – признала Мапес, – не то что все эти разбухшие от воды бездельники.
– Я могу идти быстрее, – предложила Марго, – если вы этого хотите.
Приняв это заявление как вызов, Шадур Мапес пошла вперед воинским шагом, причем дыхание ее нисколько не участилось. Марго последовала за женщиной, на лбу ее выступила испарина. Над головой с пронзительным криком пролетела какая-то ночная птица.
Грунтовая дорога вела из Арракина к селению Рутии, расположенному среди бугристых подножий Защитного Вала. Избегая заходить в населенные пункты, Мапес сделала крюк и повела группу по тропинке, поднимавшейся по склону скал.
Вскоре перед ними возникла громада камня – Оконечность Западного Вала, служившего границей Защитного Вала. Маленькая группа начала восхождение на Вал, сначала подъем был довольно пологим, но потом тропинка стала круто уходить вверх, огибая скользкие обрывистые кручи.
Фримены продолжали идти, не снижая темпа, уверенно ставя ноги в едва видимые выбоины в камне. Несмотря на свою тренированность в поддержании равновесия и выносливость, Марго, которая до этого бывала в пустыне лишь дважды, несколько раз оскальзывалась, и провожатым приходилось поддерживать ее под руки. Это доставило фрименам видимое удовольствие.
Прошло больше двух часов с тех пор, как они оставили уют и комфорт Резиденции. Марго пришлось мобилизовать все свои внутренние резервы, но пока она не выказывала никаких признаков слабости. Неужели так же шли по пустыне наши пропавшие без вести Сестры?