Дюна: Дом Коррино
Шрифт:
В этот момент голоса Другой Памяти принялись громко предупреждать Анирул об опасности. Она поморщилась от боли и сжала ладонями виски.
Увидев, что женщина пошатнулась, ментат стремительно, как ядовитая змея, бросился на нее с кинжалом.
Хотя голоса затуманили сознание Матери Квисаца, она. увидев опасность, мгновенно пришла в себя и моментально переместилась в сторону, уклоняясь от удара. Кинжал не нашел цели. Грация Бене Гессерит вернулась к императрице. Скорость ее движений и умение драться удивили ментата. Он сам на мгновение потерял равновесие, отчего и промахнулся. Из рукава Анирул извлекла излюбленное
– Ты знаешь, что это такое, ментат. Отдай мне ребенка или умри.
– Что делается для розыска моего сына? – Герцог Лето стоял перед канцлером Ридондо, рассматривая следы кровавого побоища в родильном зале.
Высокий лоб Ридондо блестел от пота.
– Естественно, будет проведено расследование. Будут опрошены все подозреваемые.
– Опрошены? Вы очень вежливо выражаетесь.
На полулежали две зарезанные медицинские Сестры. Ближе к двери лежал труп заколотого сардаукара. На кровати, с трудом двигаясь, находилась Джессика. Мерзавец мог убить и ее! Лето повысил голос:
– Я говорю о настоящем моменте, сэр. Оцеплен ли дворец? Жизнь моего сына в опасности.
– Я полагаю, что охрана дворца приняла все необходимые меры безопасности. – Ридондо старался выглядеть внушительно. – Я полагаю, что нам надо положиться на профессионалов.
– Вы полагаете? Кто распоряжается поисками?
– Императора сейчас нет во дворце, так как он в настоящее время командует экспедиционными силами сардаукаров, герцог Лето. Определенные нити руководства должны…
Лето выскочил в коридор и едва не сбил с ног какого-то левенбреха.
– Вы перекрыли выходы из дворца и блокировали близлежащие здания?
– Мы занимаемся этим делом, сэр. Не надо мешать нам.
– Мешать? – Серые глаза Лето вспыхнули неукротимым гневом. – Неизвестные напали на моего сына и его мать.
Он посмотрел на табличку на груди офицера.
– Левенбрех Стивс, на основании закона о власти в экстремальных обстоятельствах я беру на себя командование охраной дворца. Вы меня поняли?
– Нет, милорд, не понял. – С этими словами офицер взялся за парализующую дубинку, висевшую у него на поясе. – Вы не имеете права…
– Если вы поднимете на меня оружие, можете считать себя покойником, Стивс. Я герцог Ландсраада и кровный родственник императора Шаддама Коррино IV. Вы не имеет права не выполнять мои приказы, особенно в сложившейся обстановке и в связи с таким делом.
Лицо герцога стало жестким, он почувствовал, как по жилам с удвоенной силой запульсировала горячая кровь. Офицер заколебался и посмотрел на канцлера Ридондо.
– Похищение моего сына Пауля на территории императорского дворца – это нападение на Дом Атрейдесов, и я требую соблюдения моих прав, согласно Хартии Ландсраада. Это экстренная ситуация, требующая военного решения, и в отсутствие императора и его верховного башара мои полномочия превосходят полномочия кого бы то ни было другого.
Канцлер Ридондо размышлял всего одно мгновение.
– Герцог Атрейдес прав. Подчиняйтесь его приказам.
Гвардейцев впечатлили решительность и твердость герцога, его готовность взять на себя командование и ответственность. Стивс повторил в микрофон команды герцога:
– Оцепить
Молниеносным движением Лето взял у офицера микрофон и прикрепил его к лацкану своего красного мундира.
– Возьмете себе другой, – сказал он левенбреху. Тяжело дыша, герцог указал ему "а коридор. – Стивс, возьмите половину этих людей и прочешите северный сектор этого уровня. Остальные за мной.
Лето взял у левенбреха и парализующую дубинку, но положил руку на рукоятку украшенного драгоценными камнями кинжала, который много лет назад подарил ему император Шаддам. Если кто-то причинил вред его сыну, то одной дубинки будет явно недостаточно для расплаты.
Питер де Фриз боялся пошевелиться, чувствуя прижатый к шее кончик иглы гом-джаббара. Малейшая царапина и смертоносный яд мгновенно лишит его жизни. Из-за дрожи в пальцах Анирул тревога ментата многократно усиливалась.
– Я не могу ничего с вами сделать, – едва слышно прошептал он, стараясь не шевелить гортанью. Он ослабил хватку, почти отпустив одеяльце, в которое был завернут младенец. Этого достаточно, чтобы отвлечь ее внимание? Надо заставить ее поколебаться хотя бы одно мгновение.
В другой руке он по-прежнему держал окровавленный кинжал.
Анирул тем временем пыталась отделить свои мысли от гвалта голосов Другой Памяти. Четыре ее дочери были малы, чтобы понять это, но старшая – Ирулан – видела упадок душевного и телесного здоровья матери. Жаль, что девочка видит это, Анирул очень хотелось проводить с ней больше времени, чтобы воспитать из нее настоящую преподобную Мать Бене Гессерит.
Зная, что убийца свободно разгуливает по дворцу, Анирул пришла в игровую, чтобы обезопасить дочерей. Это был храбрый, импульсивный поступок матери.
Ментат дернулся, и Анирул плотнее прижала иглу к его шее, реагируя на каждое движение противника. На лбу Питера выступили капельки пота и покатились по напудренным вискам. Кажется, это маленькое представление грозило затянуться надолго.
В руке Питера зашевелился ребенок. Хотя это было и не то дитя, которого ожидал Орден Бене Гессерит во исполнение своего сложного и далеко идущего плана, но все же своими генетическими корнями этот ребенок был связан с сетью более разветвленной и сложной, чем могла себе представить даже сама Анирул. Как Мать Квисаца она отвечала за финальные стадии селекционной программы, по ходу которой было сначала запрограммировано рождение самой Джессики, а потом ее младенца.
Генетические связи очищались за тысячелетия тщательной селекции. Но в рождении человека, даже при всех талантах и силах отобранных Бене Гессерит матерей, ничто не могло быть гарантировано. Всегда есть место вероятности и процентным соотношениям и никогда – определенности. Возможно ли, чтобы через десять тысяч лет была соблюдена точность до одного поколения. Может ли этот младенец быть Им?
Она посмотрела в умные живые глаза мальчика. Даже только что родившийся, он хорошо держал головку, целенаправленно оглядывался. В сознании Анирул послышалось какое-то замешательство, снова раздалась неразличимая какофония голосов. Это Ты, Квисац-Хадерах? Ты пришел на одно поколение раньше?