Дюна. Последний бой Империи
Шрифт:
Куруш щёлкнул каблуками и удалился, чтобы подготовить всё необходимое для казни.
Герцог Атрейдес молча склонился в поклоне.
– - Ваши страхи, мой дорогой Лето, оказались беспочвенными. Все легионы остаются на своих базах.
Последняя фраза содержала намёк на угрозу, от которой уже погибли десятки Великих Домов, нарушивших Великую Конвенцию - так утверждали учебники истории.
Хават предупреждал герцога, что, вероятнее всего, император попросту казнит неудобных свидетелей. Оставались солидо-фильмы допросов, на которых сардаукары давали более компрометирующие падишах-императора
– - Однако будьте осторожны, милорд, император очень коварен.
– - Вынужден перейти к главной причине, собравшей нас здесь, герцог. Ко мне обратился представитель одного из Великих Домов, не вполне вам дружественного. Он имел подписанный вами собственноручно вексель на предъявителя на сумму в два с половиной миллиарда солари - огромные деньги, которые даже для меня являются значительной суммой. Экспертиза подтвердила подлинность векселя и вашей подписи. Закон оставляет вам один стандартный месяц; потом вы будете вынуждены или оплатить счёт, или оставить залоговую собственность, то есть планету Каладан, и покинуть пределы Империи.
Герцог сглотнул.
– - Я полагаю, речь идёт о несколько пересмотренном базовом варианте векселя, выписанного мной виконту Берксону. Позвольте узнать в таком случае: кто является предъявителем этого счёта?
Откуда-то из мрака послышался глухой утробный голос, принадлежащий человеку, которого Лето ненавидел всей душой:
– - Это всего лишь банковские операции, такие счета покупаются-продаются достаточно часто. Возможно, герцог погасит долг - или это за него сделает кто-то другой.
Барон Владимир Харконнен вышел из тени, чтобы присутствующие могли убедиться, что это действительно он. На сиридар-бароне были пурпурные одежды, оттороченные золотом. При движении обнажалась подкладка тёмно-синего цвета с тем же золотым шитьём. Его туша, как обычно, передвигалась неестественно легко и пружинисто - безукоризненно работала дорогая система гравипоплавков и мышечных серво-усилителей .
Прижатый к стене, герцог Лето не растерялся, найдя в себе остатки чувства юмора:
– - Барон, ваша риза необычайна. Её размер может соответствовать только вашим амбициям и прихотям.
Барон удостоил герцога мимолётным взглядом свиных глазок и посмотрел на статую в центре зала:
– - У этой птицы и вправду отвратительный голос, граф Фенринг.
Неожиданно барон повернулся всем телом к герцогу Атрейдесу:
– - Вы оплатите этот вексель?
Герцог ответил:
– - У меня нет таких денег, как вы знаете.
Барон безразлично пожал плечами:
– - Как вам угодно, герцог.
Молчание, длившееся несколько секунд, нарушил император:
– - Барон, мне известно об особых обстоятельствах, в которых вы получили этот вексель от своего должника, виконта Берксона. Устная договорённость между виконтом и герцогом, которая и стала основой договора, включала обязательство не предъявлять вексель к уплате в течение нескольких лет...
– - Это было
– Но тогда я считал виконта своим другом.
– - Он ваш друг и есть, просто оказался в таких же затруднительных обстоятельствах. Однако барон Харконнен не намерен давать вам отсрочки - я правильно понимаю?
– - У него есть один месяц, положенный Конвенцией.
– - Барон! Империя и Великая Конвенция - это отнюдь не банк, а отношения, построенные на чести, имеющей основой доблесть, проявленную нашими предками при Коррино. Машинам тогда не помогло их умение быстрее считать - победила Честь и Отвага ! Вы меня понимаете, барон ?
Намёк Шаддама IV был более чем ясен - дом Коррино правил Империей в результате победы, достигнутой их предками в день решающего сражения с мыслящими машинами, в то время как баши Абулурд Харконнен был разжалован и осуждён за позорящую флот трусость. На осуждении Абулурда, чьи потомки вернулись в число Великих Домов благодаря удачным финансовым махинациям, настоял именно предок Атрейдесов, взявший имя мифического полководца Агамемнона. В частных разговорах, регистрируемых записывающими устройствами, барон Владимир Харконнен утверждал, что его предок Абулурд всего лишь отказался выполнить миссию самоубиственной атаки, назначенную Агамемноном, но, как бы то ни было, вражда двух Домов была старой и тянулась корнями в далёкое прошлое.
Сейчас император явно выступил на стороне Атрейдесов. Возможно, его подтолкнула к этому история с пленными сардаукарами, - подумал Лето.
– Я не могу дать ему более месяца, - пробурчал барон.
– Барон, Дом Атрейдесов оказался в тяжёлой финансовой ситуации как раз потому, что боролся за выполнение Великой Конвенции.
"И подавлял организованное вами восстание".
– Ситуация с поддержанием законов фофрелюхов особенно тяжела на Арракисе, как вы неоднократно заявляли, барон.
Барон поспешно возразил:
– Ситуация там под контролем.
– Тем не менее, мятеж до сих пор не подавлен, - падишах-император подался вперёд и встал.
– Теперь слушайте мою волю, Благородные. Я, падишах-император Шаддам IV, учитывая неспособность барона Харконнена справиться с мятежниками на Арракисе, а герцога Атрейдеса - расплатиться с долгами, повелеваю: обменяться планетами Каладан и Арракис. Срок перехода устанавливается в полгода. Потом герцог Атрейдес будет иметь один месяц на погашение задолженности перед Домом Харконненов.
Среди придворных будто пробежала ударная волна. Арракис, богатейшая планета во вселенной, переходит в руки Атрейдесов !
Барон молча поклонился и всё так же молча отступил в тень. Видимо, ему стоило большого труда сдержать эмоции.
– Герцог Лето Атрейдес! Вы явились сюда с проблемным вопросом,- император кивнул в сторону двух ассасинов, всё ещё закованных в кандалы, - который возникает достаточно часто в Империи. Лев - царь зверей, настоящий король среди хищников, как вы знаете.
– Дождавшись, пока герцог кивнёт, император пролжал.
– Однако далеко не все враги Империи явные, и не повсюду может пролезть огромное тело льва...