Дюна. Последний бой Империи
Шрифт:
Герцог издал короткий смешок. Он на секунду задумался.
– Погодите, граф, а ястреб здесь есть?
Фенринг выглядел озадаченным. Наконец, после короткого раздумья, он ответил:
– На втором этаже, в главном зале, можно увидеть статую кота в натуральную величину,- Фенринг сделал паузу.
– Кота?
– переспросил Айдахо.
– Это такой мелкий хищник из семейства кошачьих, - презрительно скривился Фенринг так, будто Айдахо был чем-то омерзительным.
– Он похож на маленького ягуара. Насколько мне известно, на Гайеди Прим такие не водятся.
–
– При чём здесь ястреб?
Фенринг снова скривился, будто дотронулся до чего-то, что дурно пахнет.
– - Резчик изобразил кота напавшим на петуха. Это такая птица, которая, можете мне поверить, обладает на удивление отвратительным криком. У неё на голове имеется характерный красный гребешок.
Фенринг посмотрел герцогу в глаза, и тот увидел в них смеющиеся искры.
– - Других птиц здесь нет, герцог.
Герцог почувствовал, что ему душно. Он расстегнул ворот зелёного камзола с чёрной отделкой. Ему показалось, что красный ястреб, вышитый на груди, вот-вот обретёт плоть и полетит - настолько учащённо билось сердце.
Хават попытался разрядить обстановку:
– Таков вкус принцессы Руги, как мы понимаем.
– Таковы обстоятельства, в которых даётся аудиенция, ментат. Кстати, нам пора.
"В детстве мать рассказывала нам о конкистадорах - людях, чья удивительная жадность уступала лишь их необыкновенной жестокости. Подошёл отец и сказал, что таков и герцог Атрейдес: однажды он, ослеплённый гневом, станет жертвой своей непомерной алчности"
Принцесса Ирулан. "Крах Дома Атрейдесов"
Небольшой овальный зал, имевший в поперечнике около двадцати метров по самой длинной прямой, стал местом аудиенции, данной Его Величеством Падишах-Императором Шаддамом IV сиридар-герцогу Каладана Лето Атрейдесу.
Лето сразу же удивился тому, как странно выглядит зал: большие окна, числом не менее десятка, плотно зашторены, не пропуская и лучика света, отчего по периметру зала тени плавно переходили в сумрак. Единственный светошар, повисший в центре помещения, ярко освещал пресловутую статую кота - озорного маленького хищника, налетевшего сзади на какую-то птицу, судя по гордой осанке, самца, в тщетной попытке задрать слишком крупную добычу. Петух был изображён в неприличной позе, вынужденный нагнуться вперёд, испуганно озираясь через плечо на наглую пушистую тварь, возбуждённо прижавшую остроконечные уши. Хвост кота вытянулся длинной дугой назад и влево, помогая сохранить равновесие. Огромные глаза, возбудённые от насилия, смотрели на герцога сверху вниз.
Вынужденный стоять в обязательных десяти метрах от трона, Лето оказался буквально лицом к лицу с котом, из-за правого плеча которого на него смотрел император.
Герцог поклонился.
– Падишах-император, я прибыл по вашему зову.
– Я рад вашему обществу, герцог. Кстати, что это за люди в кандалах стоят за вашей спиной ?
Герцог постарался избежать торжествующих ноток в своём голосе:
– - Повстанцы, мятежники, сир. Утверждают, что они - сардаукары.
В тени, где толпились
Император, казалось, был удивлён таким пустяком:
– - Сардаукары ? Вроде бы, я не воюю с Красным Герцогом. Возможно, это - дезертиры или какие-то лжецы. Куруш, проясните ситуацию немедленно.
Повинуясь приказу императора, вперёд шагнул седовласый сардаукар в тёмно-сером мундире, обильно украшенном золотом, платиной и драгоценными камнями. Небольшой пробковый шлем, покрытый чёрным лаком, имел украшением имперского льва из чистой платины. Как было известно Лето, такие шлемы носили бурсеги - обладатели высшего чина в гвардии сардаукаров.
Император сделал нетерпеливый жест:
– - Я верю герцогу Атрейдесу на слово, хотя в его речах и проскользнул намёк на подозрение к монаршей особе. Здесь есть ясновидящая Бинэ Гессерит, Преподобная Мать Мохайем - пусть она присутствует при допросе этих ассасинов.
Откуда-то из глубины теней выскользнула, словно комок тьмы, фигура в бесформенной чёрной накидке-абе - Преподобная Гейус Хелен Мохайем.
Бурсег Куруш подошёл к свите герцога, одарив её жёстким, как рентген, взглядом. Потом он уставился на сардаукаров, взятых в плен в одном из притоков Ралсонга.
– - Я слышал, вы - сардаукары. Когда вы отправлялись на Каладан, вы делали это добровольно - или по приказу?
Герцог Атрейдес позаботился о том, чтобы накануне аудиенции обоим пленным сделали инъекцию вериты - "наркотика правды". Даже если бы здесь не было ясновидящей, они бы не смогли солгать.
– - Мы сделали это добровольно, - ответил за двоих старший по званию, унтер-баши Шам-Гимеш. Лето цокнул языком, выказывая недовольство. Все уже поняли, что допрос пройдёт в форме, которая докажет невиновность императора.
– - Сардаукар всегда выполняет приказы, - сказал Куруш, будто о чём-то напоминая Шам-Гимешу, хотя и обращался якобы ко всем остальным присутствующим.
– Второй вопрос: на Каладане вы получали чорба, довольствие сардаукара?
– - Поставки были ненормированными и не соответствующими стандартам. Мой кинжал не имел номера.
– - Третий, и последний, вопрос. Знай, что, если ты - не сардаукар императора, тебя быстро казнят, я об этом позабочусь.
– Куруш выдержал паузу, глядя прямо в глаза Шам-Гимешу:
– - У Империи есть пять легионов. Который действовал на Каладане?
– - Чёрный кот.
– - Что за кот? Каким был номер этого легиона ?
– - Шестой. Это был Шестой Легион.
– - У Империи нет Шестого Легиона. Тебя казнят, ассасин, - последнюю фразу Куруш сказал, словно поздравляя Шам-Гимеша.
Вытянувшись по стойке "смирно", бурсег Куруш чётко развернулся на каблуках и прошагал к императорскому трону:
– - Это - ассасины, а не сардаукары.
– - Герцог, они - действительно подонки, как вы говорили графу Фенрингу, а отнюдь не сардаукары. Я повелеваю их казнить за мятеж против Империи - через повешение. Приговор привести в исполнение немедленно после окончания аудиенции.