Дюна
Шрифт:
— Сардукары в самом деле превосходные бойцы, в этом никто не сомневается. Но я думаю, что и мои легионы…
— Простые хилятики по сравнению с ними, — фыркнул Хайват. — Думаете, я не знаю, почему Император обрушился на Дом Атрейдсов?
— Это та область, куда тебе со своими рассуждениями лучше не соваться!
А может, он до сих пор не знает, чем руководствовался Император в этой истории? подумал Хайват.
— Моим рассуждениям открыта любая область, если она касается той работы, ради которой вы меня наняли.
Барон долго смотрел на него и наконец произнес:
— Говори то, что ты должен сказать, ментат.
— Падишах-Император ополчился на Дом Атрейдсов за то, что военачальники герцога, Джерни Халлек и Дункан Айдахо, подготовили группу бойцов — небольшую группу бойцов, которые, может, лишь на волосок уступали сардукарам. А некоторые были и получше. К тому же положение герцога позволяло ему увеличить эту группу и сделать ее такой же сильной, как у Императора.
Барон некоторое время обдумывал заявление Хайвата и наконец спросил:
— А какое отношение ко всему этому имеет Аракис?
— Аракис обеспечил бы море рекрутов, уже приученных к жизни в самых жестоких условиях.
Барон покачал головой.
— Неужели ты имеешь в виду вольнаибов?
— Я имею в виду вольнаибов.
— Ха! Зачем же мы тогда посылали такие распоряжения Раббану? После его правления и сардукарских погромов от них почти ничего не осталось.
Хайват продолжал молча смотреть на него.
— Какая-нибудь жалкая горстка! Только в прошлом году Раббан поубивал не меньше шести тысяч!
Хайват не отводил взгляда.
— И за год до того тысяч девять. И сардукары, перед тем как уйти, погромили тысяч двадцать.
— А каковы потери в войсках Раббана за последние два года?
Барон потер подбородок.
— Ну, в последнее время он проводил основательный дополнительный набор. Его вербовщики, обещали золотые горы и…
— Скажем, тридцать тысяч для ровного счета, — перебил Хайват.
— Ну, это, пожалуй, многовато…
— Наоборот. Я, как и вы, умею читать между строк донесений Раббана. К тому же вы должны быть знакомы с донесениями наших агентов.
— Аракис — лютая планета. Одни песчаные бури…
— Мы оба знаем, какие потери обусловлены бурями.
— Ну и что? Если он и потерял тридцать тысяч? — грубо спросил барон, и его лицо побагровело.
— По вашим собственным расчетам, он уничтожил пятнадцать тысяч человек, а потерял вдвое больше. Вы говорите, что сардукары добавили еще двадцать тысяч, возможно немного больше. Я видел накладные на их доставку с Аракиса. Если они убили двадцать тысяч человек, то заплатили за это пять к одному. Почему вы игнорируете эти цифры, барон, и не хотите понять, что они значат?
Барон, холодно чеканя каждое слово, ответил:
— Это твоя работа, ментат. Так что они значат?
— Я предоставлял вам данные Дункана Айдахо о сиче, который он посещал. Это все объясняет. Если у них есть хотя бы двести пятьдесят таких сичей, их население уже около
— Десять миллионов?
От удивления челюсти барона заходили ходуном.
— По крайней мере.
Барон снова растопырил губы. Бусинки-глаза не мигая смотрели на Хайвата. Неужели это настоящий ментатный расчет? Возможно ли, чтобы никто до сих пор не подозревал об этом?
— Мы даже не повлияли серьезно на их естественный прирост населения. Мы только слегка их проредили, выполов наименее удачливых индивидов, предоставив сильным становиться еще сильнее — совсем как на Сальюзе Секунде.
— На Сальюзе Секунде! — взорвался барон. — При чем здесь императорская планета-тюрьма?
— Тот, кто сумеет выжить на Сальюзе Секунде, становится выносливее многих других. Если вы добавите к этому хорошую военную подготовку…
— Чушь! Если следовать твоим рассуждениям, так я мог бы вербовать себе солдат среди вольнаибов, после того как мой племянник подержал их в черном теле.
Хайват мягко ответил:
— А свои войска вы разве не держите в черном теле?
— Ну… я… но это…
— Давление— вещь относительная. Ваши гвардейцы гораздо лучше, чем у многих других, не правда ли? Они хорошо понимают, насколько неприятно было бы стать простыми солдатами барона, а?
Барон замолчал, его взгляд утратил сосредоточенность. Перед ним замаячили новые возможности — неужели Раббан невольно выковал для Дома Харконненов могучее оружие?
Наконец он сказал:
— Но разве можно быть уверенным в преданности таких новобранцев?
— Я бы разбил их на маленькие отряды, не больше взвода. Я бы освободил их от всякого угнетения и поместил на учебные базы. Я бы позаботился, чтобы те, кто ими командует, хорошо представляли их прошлое, а еще лучше — сами когда-то прежде находились в угнетенном положении. Затем я вселил бы в них убеждение, что на самом деле их планета представляет собой специальную секретную базу для подготовки таких суперменов, как они. И все время показывал бы им, чего достойны такие выдающиеся воины: роскошную жизнь, прекрасных женщин, богатые дома… все, что они пожелают.
Барон закивал головой:
— Все, чем располагают сардукары у себя дома.
— Да. Их новобранцы очень быстро понимают, что Сальюза Секунда просто нарочно создана, чтобы выращивать их — избранных. Самый низший чин у сардукаров может позволить себе то, что доступно только людям из Великих Домов.
— Потрясающий план! — прошептал барон.
— Вы начинаете разделять мои подозрения, — ответил ему Хайват.
— Интересно, откуда все это пошло?
— То есть откуда произошел Дом Коррино? Жил ли кто-нибудь на Сальюзе Секунде, когда Император отправил туда первую партию своих узников? Даже герцог Лето, кузен по материнской линии, ничего не мог точно сказать. Расспросы на эту тему не поощрялись.