Дюна
Шрифт:
Он взглянул на Джерни, который подошел ближе и прислушивался к его словам.
— Тогда нам лучше убить их, — сказал вольнаиб. Поль покачал головой, продолжая смотреть на Халлека.
— Нет. Я хочу дать им возможность бежать.
Джерни изумленно уставился на него.
— Мой господин… — выдохнул он.
— Да?
— Ваш человек совершенно прав. Убейте пленных на месте. Уничтожьте все следы их пребывания здесь. Вы посрамили императорских сардукаров! Когда Император узнает об этом, он не успокоится,
— Я сомневаюсь, чтобы Император имел такую власть надо мной, — ответил Поль.
Он говорил холодно и спокойно. Что-то произошло у него в душе, когда он стоял лицом к лицу с сардукаром. Сумма неопределенных мыслей наконец вылилась в конкретное решение.
— Джерни, — сказал он, — сколько человек из Гильдии внедрено в окружение Раббана?
Джерни вытянулся, его глаза сузились.
— На ваш вопрос невозможно…
— Но они есть? — грубо перебил Поль.
— Аракис кишит агентами Гильдии. Они скупают пряности в таких количествах, словно ничего ценнее во Вселенной не существует. Как вы думаете, почему бы еще мы рискнули отправиться в такие далекие…
— Пряности и есть самая ценная вещь во Вселенной, — снова перебил Поль. — Для них.
Он поглядел на Стилгара и Чейни, которые сейчас приближались к нему.
— И эти пряности, Джерни, принадлежат нам.
— Они принадлежат Харконненам! — запротестовал Халлек.
— Вещью владеет тот, кто может ее уничтожить.
Он махнул рукой, давая понять, что разговор закончен, и кивнул Стилгару, который вместе с Чейни остановился перед ним.
Поль взял в левую руку сардукарский нож и протянул его Стилгару.
— Ты живешь для блага народа, — сказал он. — Смог бы ты окунуть этот нож в кровь моей жизни?
— Для блага народа, — криво усмехнулся Стилгар.
— Тогда за дело!
— Ты бросаешь мне вызов? — громко спросил Стилгар.
— Если бы я сделал это, то я бы встал перед тобой без оружия и позволил тебе убить меня.
Стилгар быстро и коротко вздохнул.
— Узул! — воскликнула Чейни и посмотрела на Джерни, а потом на Поля.
Стилгар все еще взвешивал сказанные Полем слова, а тот продолжал говорить:
— Стилгар, ты — боец. Когда сардукары бросились в бой, тебя не было на переднем крае сражения. Ты думал о том, как защитить Чейни.
— Она моя племянница! Если бы существовало хоть малейшее сомнение в том, что федьакыны не справятся с этим отребьем…
— Почему твоя первая мысль была о Чейни?
— Вовсе не о ней!
— Ой ли?
— А о тебе…
— И ты думаешь, что смог бы поднять на меня руку? — продолжал давить Поль.
Стилгар задрожал.
— Таков обычай, — пробормотал он.
— Обычай говорит, что надо убивать чужеземцев, когда сталкиваешься с ними в пустыне, и отдавать их воду Шай-Хулуду,
Стилгар молча смотрел на Поля, его трясло.
Поль продолжал:
— Обычаи изменились, дружище. Ты сам изменил их.
Стилгар опустил глаза на желтую эмблему на рукоятке ножа, который он держал в руке.
— Когда я стану герцогом Аракиса, и Чейни будет подле меня, ты думаешь, у меня хватит времени вникать во все подробности жизни сича Табр? Разве не ты знаешь все о жизни каждой семьи в сиче?
Стилгар не сводил глаз с ножа.
— Неужели ты думаешь, что я захотел бы, чтобы у меня отрезали мою правую руку?
Стилгар медленно поднял глаза на Поля.
— Ну, ты! Неужели ты думаешь, что я готов лишить себя и весь народ твоей силы и мудрости?!
Стилгар заговорил тихим голосом:
— Мальчишку из моего племени, имя которого известно всем нам, я бы убил в поединке чести во имя Шай-Хулуда. Но я не могу причинить вреда Лизан аль-Гаибу. Ты знал это, когда предлагал мне нож.
— Я знал это, — подтвердил Поль.
Стилгар раскрыл ладонь. Нож звякнул о каменный пол.
— Обычаи изменились, — произнес, он.
— Чейни, — сказал Поль, — ступай к моей матери и пришли ее сюда, чтобы совет мог полноправно…
— Но ведь ты говорил, что мы должны идти на юг! — запротестовала Чейни.
— Я был не прав. На юге нет Харконненов. На юге нет войны.
Она глубоко вздохнула, смиряясь с его словами, как женщины пустыни смиряются с тем, что в течение жизни всегда вплетена смерть.
— Ты отнесешь ей известие, предназначенное только для ее ушей. Скажи ей, что Стилгар признал меня герцогом Аракиса, но что нужно изыскать способ заставить молодежь смириться с этим, чтобы обошлось без кровопролития.
Чейни покосилась на Стилгара.
— Делай, как он велел, — прорычал тот. — Мы оба знаем, что он все равно взял бы надо мной верх… и что я не смог бы поднять на него руку… для блага народа.
— Я вернусь с твоей матерью, — ответила Чейни.
— Пришли ее одну. У Стилгара верное чутье. Я чувствую себя сильнее, когда ты в безопасности. Так что оставайся в сиче.
Чейни хотела было возразить, но потом смирилась.
— Сихья, — нежно сказал ей Поль. Он круто повернулся направо и встретился с горящими глазами Халлека.
С того мгновенья, как Поль упомянул о своей матери, весь остальной разговор происходил для Джерни словно в тумане.
— С его матерью, — тупо повторил он.
— Айдахо спас нас в ночь налета, — пояснил Поль, взволнованный расставанием с Чейни. — А сейчас мы…
— А что с Дунканом Айдахо, милорд?
— Погиб. Пожертвовал жизнью ради нескольких минут, чтобы мы успели бежать.