Дюрандаль важных выборов
Шрифт:
– Ах, даже не ожидал, что когда-то буду вместе с Кибой-куном на передовой.
– В таком случае, я горд, что мне выпала такая честь быть здесь.
Я уже несколько раз сражался с этим парнем во время тренировочных боёв… И могу сказать, что он служил примером понятия предельной [козырной карты]. Дулио поскрёб затылок и сказал:
– Я слышал о сложной ситуации вокруг прежнего Кибы-куна, и, честно говоря, думал, что Киба-кун не захочет объединиться со мной.
– Моя ненависть к чему-либо чётко обозначена, и в настоящее время я ничего не имею против вас, как моего командира.
Поговорив с ним не один раз, я уже знал, что человек, звавшийся Дулио Гесуалдо
– Н-да, я слышал о прошлом Кибы-куна. И теперь обеспокоен, не будет ли он сегодня кровожадным. Даже если у вас осталась обида, это всё же внутренний конфликт между вашими же товарищами. Только те дети, которые могут выдержать её, – лучшие – сказал Дулио и вытащил из кармана на груди, какую-то штуковину. Это был бумажный оригами журавлик. – В церковном подземелье около города Кё скоро будет проведена церемония рассеивания священного механизма.
После образования альянса некоторые места в пределах города были открыты для Небесной стороны – появились здания для работников Церкви, которые были распределены в эту область, и говорят, что одно из них связано со священными механизмами. Дулио побаловался бумажным журавликом и продолжил:
– Есть один ребёнок, у которого искалечены ноги. Большую часть времени он проводит в инвалидном кресле. Факт в том, что у ребёнка на самом деле имеется священный механизм, непосредственно оказывающий влияние на его ноги, но так как его сопротивляемость очень слаба, его сила развивается в плохом направлении. То есть священный механизм, который мог бы позволить его ногам бегать быстрее, в действительности ограничивает ноги владельца. Священные механизмы, несмотря на то, что они очень удобны, также ещё и очень страшные. – он криво улыбнулся, но его глаза были наполнены грустью. – Благодаря успеху анализа и технической работы Григори, процедура рассеивания для детей со священными механизмами уже вошла в фазу тестового запуска. Хотя в теории они уже достигли совершенства, всё же этот ребёнок первым решил пройти процедуру рассеивания.
– Что будет после рассеивания?
– Помеха от священного механизма ослабнет, и он сможет жить нормальной жизнью. Ну, мы полагается на технологии бывшего губернатора, так что это мероприятие определённо ждёт успех. Вот, во что я верю. – счастливо улыбнулся Дулио, что было доказательством того, что он искренне доверял технологии Азазеля-сенсея. …Хотя сначала он был более враждебен, Азазель-сенсей просил о союзе из добрых побуждений, и пока были некоторые скептически настроенные люди, доверия тоже было немного. Дулио поднялся, держа журавлика так, будто держал бумажный самолётик, и сказал:
– Парк развлечений. Тот ребёнок говорил, что если бы он мог ходить, то пошёл бы в парк развлечений. На своих собственных ногах, он бы играл на каждом аттракционе снова и снова. Всё, чего я хочу, наверное, невозможно. Но… это же совершенно нормально. Даже со священным механизмом он всё равно остаётся обычным ребёнком. Потому он хочет сходить в парк развлечений, как и многие другие – он отпустил журавлика. Тогда бумажный журавлик взлетел в небо, подхваченный порывом ветра. А сделав круг в воздухе, после того, как ветер стих, журавль вернулся на ладонь Дулио. – Думаю, просто быть способным защитить мечты этих детей – уже достаточно.
Он повернулся и оставил меня с этими словами:
– Что ж, дальше время битвы. Время для встречи с этим страшным учителем. Но сначала мы должны поприветствовать
Словно в ответ на то, что он сказал, невдалеке от нас появились фигуры воинов.
Среди бойцов, выстроившихся в линию перед нами, было множество мужчин облачённых в священнические рясы, но также можно было увидеть фигуры женщин одетых, как Ирина и Зеновия. Изредка я мог разглядеть фигуры молодых беловолосых священников очень похожих на Фрида. Хотя от них не исходила такая же кровожадная атмосфера, как от того же Фрида, всё равно я чувствовал, что они полны враждебности. …Основываясь чисто на визуальной оценке противника, могу сказать, что количество воинов было около сотни. Боюсь, что количество людей, которые направились на битву против стороны Гремори, будет таким же. В центре группы бойцов стоял мужчина, у которого имелась реплика Экскалибура, одетый в современное облачение, которого мы встретили несколько дней назад – Эвальд Кристальди. Он был не простым учителем воинов, он однажды также обучал Зеновию и Ирину мастерству владения мечом. Сейчас же он держал реплику Экскалибура, а от неё исходила святая аура. Тем, кто вышел вперёд первым, был Дулио. Он вскинул в приветствии руку, но Эвальд Кристальди не обратил на этот жест внимания.
– Это же сенсей! Давно не виделись.
Не меняя серьёзного выражения лица, Кристальди сказал низким голосом:
– …Это воссоединение должно быть или счастливым или же грустным. Дулио, а также перерождённые ангелы, если вы всё ещё признаёте меня наставником, тогда можете ли принять наказание от моего меча безо всяких дальнейших рассусоливаний?
Ирина и другие «Храбрые святые», которые были здесь, почитали Эвальда Кристальди как своего учителя. Когда она только увидела его, у неё на лице появилось неоднозначное выражение.
– У нас есть множество вопросов. И было бы лучше, если бы мы все всё обсудили – спокойно ответил Дулио. Он постоянно жаловался на внутреннюю междоусобицу и сперва начал с переговоров со своим бывшим учителем. Если бы удалось сложить оружие, которое уже было у каждого наготове, просто переговорив, так было бы даже лучше… Однако Эвальд Кристальди посмотрел на своего ученика и сказал:
– …В том месте, которое ты часто посещал, скоро будет проведена церемония рассеивания священного механизма, верно?
– Да, всё так, как вы сказали.
Те сведения, что я услышал буквально несколько минут назад, он уже как-то выведал. Похоже, что группа мятежников получила эту информацию заранее. Кристальди вздохнул:
– Однако, в том объекте устраивались демонические ритуалы. А это уже греховно. Я должен провести суд над теми людьми, чей разум и тело уже запятнаны чернью… Среди моих подчинённых есть те, кто придерживается таких же взглядов, а я истинно верующий. В таком положении я не могу отказаться от своих слов.
Услышав, что сказал Кристальди, Дулио сузил глаза:
– Вы имеете в виду, что хотите разрушить то место? И что вы планируете делать с детьми, которые живут там?
– А что ты станешь делать, если я скажу, что в Чистилище они очистятся от своих грехов?
После одной этой фразы выражение лица джокера, которое всегда было улыбчивым, внезапно переменилось.
– …Даже если это шутка, не говорите такие вещи передо мной, сенсей – голос Дулио был полон гнева. Ну да, разумеется, человек, прежде известный как его учитель, прекрасно знал слова, которые могли его задеть. Дулио тоже осознавал, что противник пытался спровоцировать его, но он всё равно не мог проигнорировать своевольное заявление. Эвальд Кристальди покачал головой и сказал, будто бы сокрушаясь: