Дюймовка
Шрифт:
Тут она вспомнила о пирожных, которые отправилась покупать перед встречей с Гергиной, и почувствовала, что, кажется, переоценила свою любовь к вкусняшкам. Но потом, подумала, что пирожные и булки – это все-таки не одно и тоже, и третью булочку, любезно предложенную Мириной, съела с превеликим удовольствием.
После завтрака они отправились прогуляться.
– У нас тут чудесные места, – вещала хозяйка, – такая красота, глаз не оторвать. Тут даже невдалеке есть река. Ах, как там чудесно, у воды, в час рассвета.
Рассвет
Правда, обитателям водоема это в голову не приходило – они предпочитали плескаться на глубине. А уж в том, что обитателей в реке много, Вика не сомневалась. То и дело из воды показывались здоровенные чешуйчатые хвосты, шлепали по воде, взметая брызги, и снова исчезали. То ли смущались незваных гостей, то ли хотели прогнать.
Мирина, не обращая на эти плюхи никакого внимания, наслаждалась видами.
– Ах, как же здесь хорошо, – прижав ладони к груди, произнесла она. – Спокойно, как в твоей песенке про березки.
И Вика, оценив тонкий намек, тихонько запела.
Голос летел над водой, и то ли место это обладало какой-то скрытой магией, то ли просто настроение было хорошее – она и сама невольно заслушалась, так красиво получалось.
Жители водоема тоже пение оценили. Хвостатые ныряльщики попритихли, засверкали из зарослей любопытные глаза.
– Прекрасно! Как прекрасно! – расчувствовалась Мирина, когда песня закончилась. – Просто сказочно! Твой будущий супруг будет настоящим счастливцем. Так петь – это же невероятный талант!
Вика засмущалась, никогда прежде никто ее так не нахваливал.
“Вот и чудесно, – проклюнулся внутренний голос. – На пути собирания милостыни у тебя отличные перспективы”.
И тут Вика поняла, что не очень-то и хочет покидать гостеприимную старушку. Торопиться-то вроде некуда. А вот если что-то пойдет не так, тогда конечно…
Еще немного полюбовавшись видами, они с Мириной неспешно отправились домой.
Там их уже поджидали: Грона – с обедом, Сумса – с радостным обожанием, которое теперь распространилось и на Вику. Глядя на скачущую зверюшку, Вика вспомнила, как сильно хотела в детстве собаку, да только родители не позволили. И почувствовала, как на губах появляется улыбка.
Страшная повариха тоже прониклась расположением. После вчерашнего концерта она уже не смотрела так сурово, а запеканка, поданная к чаю, оказалась той самой, как в детсаде, творожной, политой сметанкой. И как только сумела.
– Наша Гронушка – настоящее сокровище, – сказала Мирина. – Она может приготовить все, что захочешь.
“Кажется, я попала в рай!” – подумала Вика.
После обеда они предавались не менее приятному времяпровождению – Мирина выспрашивала Вику, какие наряды ей нравятся, и что бы
Вечером, укладываясь спать в уютную, мягчайшую кровать, Вика приоткрыла окно. На небе сверкали звезды. Шумела трава, невдалеке резвилась невидимая цикада…
“Как же хорошо”, – подумала Вика, засыпая. – Даже не верится. Наверное, мне не надо отсюда уходить. А что, буду петь песни милейшей старушке, жить припеваючи. Природа шикарная, опять же”.
Счастливая и умиротворенная, она уже почти заснула, когда под окном послышался шорох. Цикада смолкла. Вика хотела открыть глаза, но в этот момент на лицо ей шмякнулось что-то мокрое и вонючее… и сознание отключилось.
Глава 8. Вечернее чаепитие
Вечерний чай у открытого окна был давней традицией Георгины. Вот и сейчас она устроилась за столиком на кухне с чашкой в руке, глядя в ночную тьму. Там, во тьме, перекликались ночные птицы, шуршали в траве ночные обитатели, вышедшие на охоту. Словом, жизнь в мире шла своим чередом. А значит, все работало как надо.
Нынешний мир Георгине нравился, не то, что первые два, о которых и вспоминать не хотелось, настолько неудачными они вышли. Так-то и ничего, первый опыт всегда комом, зато потом… Георгина зажмурилась, вспомнив пятый, а затем и восьмой – эх, вот миры получились, просто загляденье.
Нынешний был восемнадцатым. Еще парочка, и можно на повышение подавать. Хотя она так и не решила, нужно ли ей это повышение – создавать самой намного интересней, чем проверять других и исправлять их дурацкие ошибки. Впрочем, можно и не исправлять, а просто уничтожить, как уничтожили два ее первых кривобоких «колобка». Не то чтобы она страдала от этого, но…
Георгина отогнала непрошеные воспоминания, но настроение почему-то не улучшилось. Даже наоборот.
«Ах ты ж…» – воскликнула она, осознав наконец причину. И со всех ног бросилась в кабинет. Распахнула лежащую на подставке Книгу и впилась взглядом в бегущие по бумаге строчки. Как и всякий приличный артефакт, Книга писала историю мира сама. Георгине оставалось только приглядывать да исправлять происходящее, если это было необходимо. Вот и сейчас она пыталась понять, стоит ли вмешиваться.
Конечно же, это касалось ее новой подопечной. Как и ожидалось, мир отреагировал на нее почти сразу. Но чтобы вот так – этого Георгина не ожидала, у нее на эту девушку были другие планы. И теперь, видя, как закручивается спираль истории, она быстро просчитывала варианты, пытаясь понять, какой из них будет лучшим.
На мгновенье в душе Георгины проснулся страх – вдруг мир сойдет с задуманного пути и превратится в то, во что превратились в итоге два ее первых детища? Конечно, с нынешним опытом выправить вильнувшую не туда историю шансов больше, но кто знает, чем это может обернуться.