Дюжина поцелуев
Шрифт:
И в этот самый момент, на этой самой мысли Линни наконец поняла, почему она плакала в театре на прошлой неделе.
И ещё, возможно, почему ей так понравился кто-то вроде лорда Дэрингтона.
Потому что то, что её мать говорила ей сегодня, да и вообще почти каждый день её жизни, было просто неправдой. Лорд Пеллеринг не был бульшим, что заслуживала Линни. Ни один мужчина не был.
Она заслуживала быть довольной и счастливой.
А лорд Пеллеринг на самом деле не мог ей этого дать. Какая-нибудь женщина будет его достойна, а он
И слава Богу, потому что у неё не было ни малейшего желания целовать лорда Пеллеринга так, как она целовала лорда Дэрингтона.
О Господи, подумала Линни, когда у неё опять закружилась голова.
Хотя, если подумать, это могло быть обусловлено тем фактом, что у неё, вероятно, бред от лихорадки, а вовсе не мыслями о высоком, мрачном и великолепном мужчине с вьющимися густыми волосами и глазами цвета неба в безоблачный летний полдень.
Это вообще не имело к нему никакого отношения.
Линни слабо улыбнулась, когда её затуманенный рассудок погрузил её в благословенный сон. Интересно, что главным действующим лицом в этом сне был лорд Дэрингтон. И это был очень, очень хороший сон.
Глава 6
Святые небеса! Леди Каролина Старлинг отказала лорду Пеллерингу! Линни, милочка, тебе же уже хорошо за двадцать! О чём ты думаешь?
Возможно, она думает, что ей лучше вступить в брак, где она будет иметь больше значения, чем свора охотничьих собак?
Да-да, Автор надеется, что именно об этом она и думает.
Линни выпила слишком много ромового пунша. Но на улице было так холодно, а пунш так хорошо согревал… Вдобавок к этому она стояла посреди зала на балу у Шелбурнов по случаю Дня Св. Валентина, где у каждого присутствующего была своя пара. Кроме Линни, которая пришла в одиночестве. И, что более важно, Линни очень нервничала из-за возможной встречи с лордом Дэрингтоном. В последний раз, когда она его видела, то была столь бестактна, что толкнула его в сугроб, и с этого момента он царил в её мыслях, стоило ей закрыть глаза.
А мысли эти были очень далеки от тех, которые должна была бы иметь великовозрастная мисс.
Да, она считала, что у неё было достаточно причин, чтобы упиться ромовым пуншем. Но поскольку ей было необходимо постоянно следить за своим языком, она старалась избегать любого общения.
А в данный момент она явно чувствовала себя распущенной.
Вероятно, это было не очень хорошо.
Она нервно оглядывала толпу. По крайней мере, Линни знала, что не увидит лорда Пеллеринга. Через два дня после катания на коньках у Морлендов, когда она наконец достаточно оправилась, чтобы принять его, Линни отказала ему.
Граф долго ворчал из-за потраченного на неё времени и сообщил всему дому, включая Энни, что он уезжает
Это был последний раз, когда она видела лорда Пеллеринга.
И она никак не могла сказать, что жалеет об этом. Ведь желание ежечасно плакать полностью исчезло, и в последние несколько дней Линни чувствовала себя почти самой собой.
Конечно, ещё оставалась проблема лорда Дэрингтона.
Он тоже приходил, когда она болела. Только её мать настрого запретила Энни говорить об этом. Но горничной удалось передать записку и даже отдать Линни одну из свежих розовых роз, которые лорд Дэрингтон принёс ей.
Записка было простой и короткой: «Простите».
Линни, конечно, была сбита с толку. Бывали моменты, когда лорд Дэрингтон выглядел абсолютной противоположностью тому человеку, который был известен всем.
Он казался именно таким человеком, которому она смогла бы без утайки поведать все свои странные мысли.
И ей казалось, что он даже сможет их понять.
Это, как ни крути, было чудом.
То, что она ему, по-видимому, нравилась, а сам он был божественно красив, в какой-то мере делало ситуацию совершенной.
И всё-таки все его совершенства умерялись тем обстоятельством, что у лорда Дэрингтона были манеры жабы.
В любом случае всё это сильно смущало Линни.
Она заметила боковым зрением знакомую высокую и широкоплечую фигуру и вновь почувствовала пресловутый трепет в сердце.
У неё закружилась голова, особенно, если учесть, что она была всего в половине бокала пунша от того, чтобы во всё горло запеть и пройтись в танце через бальный зал Шелбурнов.
Вообще-то ей бы следовало развернуться и отправиться домой, отложив запланированную на вечер миссию на другой день.
Но, очевидно, в этот вечер она не могла рассуждать здраво. Линни расправила плечи и, не выпуская из вида широкую спину лорда Дэрингтона, обошла несколько накрытых кружевными скатертями столов, прошла сквозь занавесь из розовых и красных лент, которые вылетели из крепежа и криво свисали с хрустальной люстры, и постучала лорда Дэрингтона по плечу.
Когда он обернулся и посмотрел на неё, у неё перехватило дыхание. Он был так невероятно прекрасен в тёмном сюртуке и белом жилете, что её трепещущее сердце чуть не остановилось.
Нет, так не пойдёт. У неё, в конце концов, была своя миссия.
— Лорд Дэрингтон, — сказала Линни и вдруг поняла, что она слишком громко прокричала его имя.
Он нахмурился.
О, Боже, он опять вернулся к своим ужасным манерам Властелина мира. Просто прелестно.
— Простите меня, — выпалила она, желая побыстрее с этим покончить. Мучительная мысль о том, что она действительно нравится лорду Дэрингтону, засела в её голове. Как она вообще могла до такого додуматься?