Дюжина поцелуев

Райан Миа

Линни тогда не пошла на бал и сейчас с удивлением смотрела на мать. Хотя она прекрасно знала, что мать едва ли помнит о ее существовании, но все же полагала, что ей могли бы и сказать о том, что лорд Дэрингтон находился сейчас в Лондоне.

— Тем не менее, когда нас представили друг другу, этот грубиян уставился на меня так, словно я была какой-нибудь тварью из морских глубин, затем просто повернулся и ушёл.

— Думаю, он всё же извинился, — сказал мистер Эванстон.

— Это было ужасно грубо! — Мать

Линни пристально уставилась на мистера Эванстона, и тот, очевидно, понял, что ему лучше заткнуться.

— Я слышал, — ответил он, — что Дэрингтон превратился в жуткого зануду и вдобавок стал напыщенным ослом. Он слишком высокого о себе мнения и не разговаривает даже с теми, кто по положению в обществе выше него.

Браво, мистер Эванстон. Несомненно, он точно знал какими словами умаслить её мать. Не так уж это было и трудно. Нужно было просто соглашаться с ней и позволить ей быть в центре внимания.

— Ты ведь слышала, что он сказал миссис Килтен-Уайт?

— Нет, не слышала, — театрально прошептала леди Дэрингтон.

Мистер Эванстон наклонился вперёд и украдкой огляделся. Ради всего святого, они же были одни в ложе!

— В общем, ты помнишь, что миссис Килтен-Уайт пришла на бал, с головы до ног одетая в отвратительный пурпур? У неё даже перо на её пурпурном тюрбане было пурпурным. — Мистер Эванстон изогнул свои напудренные брови — ему по-прежнему нравилось пудриться, несмотря на то, что это уже было немодно и что Линни из-за этого постоянно чихала. — Лорд Дэрингтон, даже не представившись, сказал ей прямо в лицо, что он ненавидит пурпурный цвет.

— Быть такого не может!

— Может!

Линни тоже не могла бы сказать, что ей так уж сильно нравится пурпурный цвет. И подумав о довольно крупной фигуре миссис Килтен-Уайт, облачённой в материал того же самого цвета, что и тюрбан с пером на её огромной голове, Линни согласилась, что вид этой дамы вряд ли был отдохновением для жаждущего красоты взора.

Но, конечно, она бы ничего такого не сказала вслух.

Подумала бы — да, но, несомненно, ни слова бы не сказала об этом.

— Только посмотри на это! — резко прошептала её мать. — Та девчонка только что помахала ему рукой! — Она показала в сторону лож, расположенных ниже их собственной.

— Та девчонка, дорогая, — это мисс Элизабет Притчард, — заметил мистер Эванстон, одновременно улыбаясь леди Элизабет. На самом деле улыбка придавала его лицу вполне приятное выражение, смягчая весьма отвратительный плотоядный взгляд.

Линни поморщилась.

— Что ж, кому-то нужно сказать мисс Элизабет Притчард, что рубины не подходят к этому ужасному зелёному платью.

Перестав обращать внимание на своего льстивого будущего отчима, Линни окинула взглядом мисс Элизабет Притчард и тихонько вздохнула. Она всегда завидовала Лизе Притчард, её уверенности

в том, что делать и что говорить, а также смелости носить именно то, что ей хочется.

— Я уверена, что никогда не видела ничего столь возмутительного! — продолжила её мать, перестав разглядывать Лизу Притчард и снова окидывая взглядом людей внизу. — Лорд Дэрингтон только что поклонился этой чудачке Притчард.

С трудом оторвав взгляд от ухмыляющегося лица Лизы Притчард, Линни привстала и наклонилась вперёд, чтобы первый раз в жизни действительно увидеть лорда Дэрингтона. Она посмотрела вниз, окинула взглядом толпу и замерла.

Этого просто не могло быть.

Без сомнения, это был именно он. Но, если на небесах есть Бог, он не должен был допустить, чтобы он оказался им.

— Это лорд Дэрингтон? — тихо спросила она.

Конечно же, её мать не услышала.

— Честное слово! Я никогда не видела ничего подобного! — Джорджиана Старлинг всё никак не могла успокоиться, что стала свидетелем взмаха руки Лизы и ответного поклона лорда Дэрингтона. — Разыгрывает из себя повесу со всеми этими девчонками, а таких, как я, в лицо оскорбляет. Гм!

Высокий мужчина в тёмно-голубом сюртуке, стоящий рядом с мисс Амелией Релтон, действительно улыбался Лизе. Даже отсюда Линни видела ямочку на его щеке. Её сердце как-то странно забилось в груди, отчего у неё появилось ощущение, будто в её венах бежало слишком много крови.

А затем он посмотрел немного правее и уставился прямо на Каролину. И тут он подмигнул ей.

Линни почти перестала дышать.

— О, Боже! — ахнула её мать, потрясенно глотая воздух.

Но Линни не обратила на неё никакого внимания и в ответ уставилась на лорда Дэрингтона. Знает ли он, кто она такая? Знал ли, когда наблюдал за тем, как она горько рыдает за пальмой, что именно она та самая женщина, которую он вышвырнул из Айви-Парка?

Смеялся ли он в душе над ней, когда, ухмыляясь, предлагал свой носовой платок?

И когда улыбка лорда Дэрингтона стала ещё шире, Линни поняла, что он смеётся.

Негодяй!

Линни проглотила комок в горле и всеми фибрами души страстно захотела, чтобы лорда Дэрингтона объяло пламя и он вернулся в ад, откуда он, очевидно, и появился.

Слегка кивнув Линни, тот снова обратил своё внимание на мисс Амелию Релтон.

— Я плохо себя чувствую, — сказала Линни, быстро повернувшись и проходя мимо Эрнеста Вареинга, графа Пеллеринга. — Увезите меня домой.

Поскольку она не слишком часто открывала рот, чтобы что-либо сказать, и никогда ничего не требовала, Линни отчётливо понимала, что её тон ошеломил всех находившихся в ложе людей. Но ей было всё равно.