Дзен в большом городе
Шрифт:
Он подумал и с апломбом указал:
— Но ведь согласись, что выпихнуть меня из тела — ей не под силу!
— Это точно, — кивнула я, думая о своем. — Ты когда эта… помедитировал?
— В среду. Вернее, ночью со среды на четверг, уже часов пять было.
— Вполне могла та Ниночка помереть к утру, — пробормотала я и снова схватилась за трубку.
Дозвонилась до больницы, спросила о состоянии Женькиной матери и можно ли к ней прийти. Медсестра, по голосу — пожилая и усталая, ответила, что посещения категорически запрещены, больная в реанимации.
Я
— Понимаешь, мать твоя знала, знала, что Нинка тебе пакость сделает. Кто-то ее предупредил. Она же в тот день сама не своя прибежала ко мне за охранкой, мне ее на кухне отваром мяты пришлось отпаивать. Потом уж она успокоилась, я как обычно рассказала о своих услугах, сказала цены, ну ей и загорелось сделать обряд на богатство. Решила охранку на потом отложить. Вот такие дела, Женя. Что ты про это знаешь? Ей кто-то звонил? Приходил?
— Ничего про то не знаю, — покачал он головой. — Весь день я был на работе, потом на тренировке.
— А потом, когда я ей говорила, что обряд не состоялся из-за появившейся из ниоткуда девушки, она потребовал описания девицы, и тут же сказала: Нинка. Она знала, знала!
— Надо у нее спросить, — покачал головой Женька.
— Как? — страдальчески спросила я. — В реанимации твоя мать. Если и прорвемся к ней через взятки — боюсь, толку не будет, а ей вред нанесем.
— И чего делать?
— Поеду-ка я к Нинке, коль пригласили, — раздумчиво сказала я.
— А я?
— А ты рядом стой, да на ус мотай, может, чего и заметишь, что я пропустила.
Итак, мы собрались и поехали в гости.
Шла я в Нинкину квартиру с опаской. Отчего-то вспомнилось, как девица тогда на кухне прошла мимо меня с отрешенным выражением лица, и от нее несло холодом. И, хоть и выглядела она живее всех живых — ну так и Женька от других людей ничем не отличается, только вот тело его в глубокой коме.
К тому же Нинку, именно Нинку я видела сегодня во сне. Именно ее губки прошептали: «Вы все умрете». И потому я была уверена — Нинка мертва. Именно она как-то замешана в смерть Женьки и именно она теперь зачем-то преследует меня. Но в то же время смущало то, что женщина по телефону была совершенно спокойна и не походила на убитую горем мать.
Нестыковки, везде нестыковки.
Так что шагала я к Нинке в гости в глубокой задумчивости. У порога нужной квартиры прочитала оберег, трижды плюнула через левое плечо и нажала на кнопку звонка.
Я ожидала скорбных лиц, портретов с траурным бантиком, и прочих печальных примет. Однако дама, что мне открыла, была безмятежна, как весенний день. Легкие рыжие кудряшки пружинили при движении ее головы, ротик вишенкой был густо напомажен, а глаза у нее были пусты, как кошелек учительницы в конце месяца.
— Виктория? — радостно защебетала она, увидев меня. — А я вас жду, так жду. Ну что же вы стоите? Проходите!
Я нахмурилась, посмотрела на дамочку, и призналась:
— Видите ли, меня зовут не Викторией, вы наверно ошиб…
— Дура, — простонал
— Да я понимаю, — снова улыбнулась женщина, втащила меня в квартиру, захлопнула дверь и представилась: — Я — Ольга Павловна, а вас, милочка, как зовут?
— Маша, — я была совершенно сбита с толку и поглядывала на хозяйку весьма подозрительно. Интересно, как в этой семье обстоит дело с наследственной шизофренией?
— Машенька, — тряхнула кудряшками дамочка. — Я пойду посплю в дальней комнатке, а вы принимайтесь за работу, не стесняйтесь. Ванная прямо по коридору, я приготовила вам ведро, тряпки, бытовую химию.
— А я при чем? — изумлению моему не было предела. Она что, хочет заставить меня делать ей уборку???
Да я в своем собственном доме сроду ничего не делала, два раза в неделю приходят славные тетеньки из агентства «Victoria Service», а я в это время сплю в дальней комнатке…
«Виктория сервис»???
— Ну вы же из агентства? — слегка растерялась дамочка. — Я заказ делала в «Викторию» на уборку и приготовление обеда.
«Идиотка ты у меня», — посочувствовал внутренний голос.
— Соглашайся! — зашептал Женька. — Заодно и пороемся в квартире, такой шанс!
Он был прав, кругом прав.
— Ах, на уборку? — расплылась я в улыбке. — А мне сказали только про обед.
— Вечно они все напутают, — согласилась женщина. — Милочка, пожалуйста, сразу вещи упаковывайте в коробки, да на лоджию выносите. Квартиру мы продаем, так что будьте добры тщательно все упаковать и оттереть каждое пятнышко. Пока квартиру не купили — мы тут будем еще жить, так что оставьте необходимый минимум на кухне и в жилых комнатах. Я пока пойду в дальней комнатке отдохну, когда я встану — чтобы все блестело. На обед, милочка, приготовьте вителло тоннато!
«Эт чего такое?» — озадачился внутренний голос.
«Потом в словаре посмотрим», — отмахнулась я.
— Да хоть ананасы в шампанском, — ответила я вслух.
— Ах, душенька, дочка моя такая отменная кулинарка, — щебетала тем временем дама. — Какие делает торты — пальчики оближешь! А по итальянской кухне она и вовсе большой специалист!
— Старшая или младшая? — невзначай спросила я.
— Ну что вы, одна она у нас, Нинель. Вот неделю назад делала она вителло тоннато, и уж так вкусно было, что муж до сих пор забыть не может. Вы уж уважьте, приготовьте нам его.
— Конечно, — усердно закивала я. — А что дочь, отказывается готовить, что ли?
Дамочка неопределенно помахала рукой в воздухе:
— Бегает она где-то. Милочка, приступайте, приступайте, никто вам не помешает. Да на совесть работайте, не дай бог на плинтусе или за плитой пятно увижу! Смотри у меня!
И она ушла, оставив меня в недоумении столь резкой сменой тона. Пожав плечами, я пошла в ванную, набрала ведро воды, взяла швабру и пришла со всем этим добром на кухню. Уселась на диван и принялась осматриваться, соображая, с чего начать разведку под видом уборки. Да не тут-то было.