Дзен в большом городе
Шрифт:
— А что Нинка, больше не батрачит на тебя разве? — хмыкнула баба.
— Дети обязаны помогать по дому! — кудряшки Ольги Павловны гневно затряслись.
— То-то Нинка у тебя света белого не видела, вечно с тряпкой да половником бегала, — лениво почесала необъятное пузо соседка. — Другие на танцульки, а Нинка ковер выбивает во дворе.
— Ты за своей вертихвосткой смотри, а за своей дочерью я сама погляжу!
Дверь с грохотом захлопнулась. Со стен посыпалась штукатурка.
Я встала, посмотрела на грязные
— Иди ко мне, хоть руки вымой, а то занесешь еще заразу, — доброжелательно сказала соседка.
— Спасибо, — смущенно улыбнулась я ей.
Пока я мыла руки, тетка стояла в дверях и с интересом наблюдала.
— За что хоть она так обозлилась?
— А кто ее знает? — обиженно сказала я. — Вроде кухню я убрала на совесть, в каждую щелку залезла, каждое пятнышко оттерла, и обед приготовила неплохой, а она разоралась — мол, все плохо.
— Не переживай, ты тут не при чем, — хмыкнула тетка. — Олька — она ужас какая вздорная. Дочку родную и ту замордовала. Девка у нее умница, тихая, скромная, работящая. Как не зайду — все блестит да сверкает, обеды да ужины она им из трех блюд всегда готовит, а Олька знай ее шпыняет.
— А что, сбежала дочка-то поди от такой жизни? — как бы невзначай спросила я.
— С чего ты так решила? — теткины глазки тут же вспыхнули от любопытства.
— В комнате ее пыльно, явно там уже с неделю никто не живет.
Тетка явственно задумалась.
— А ведь и правда, давненько я ее не вижу, — наконец призналась она и без перехода завопила: — Ленка!
— Чего орешь? — донесся недовольный девичий голосок из глубины квартиры.
— Ты с матерью так не разговаривай! — строго прикрикнула тетка. — Скажи-ка, Нинка Завьялова в школу ходит?
— Чего? Не слышу!
— Завьялова в школу ходит? — повысила голос женщина.
— Не ори, говорят же тебе! Неделю уж как нет!
— А чего это она пропускает?
— Мать позвонила классной и сказала, что Нинка простыла!
— Да ее дома вон даже нет, какое «простыла»!
— Ну мое дело маленькое, — проорала Ленка из дальней комнаты, — не сдавать же мне ее.
Я потрясла головой, пытаясь избавиться от звона в ушах. Очень уж мать с дочкой были громкоголосы.
— Наверно, Нинка на новую квартиру уехала, — словно невзначай бросила я.
— Какую такую новую квартиру? — насторожилась тетенька.
— Ну как? — хлопнула я ресницами. — Это-то ведь продают, вот и сделали заказ в «Викторию», чтобы упаковать вещи да глянец на квартиру навести.
— Вот тебе раз! — всплеснула она руками. — А чего же Олька мне ничего не сказала? Я же делилась с ней не раз мыслями, что хорошо бы в нашем доме квартиру прикупить. Ленка уж вырастет скоро, отселять ее надо будет, так славно было бы если бы рядом квартира нашлась! И отдельно,
Из глубины квартиры послышалось громкое фырканье. Ленка с таким соседством явно была не согласна.
— Пойду-ка я поговорю с Олькой, — деловито заключила тетка, сунула ноги в тапки и пошла из квартиры.
Требовательно нажав на дверной звонок Нинкиной квартиры, она вдобавок еще и постучала ногой, а я тем временем спустилась на пролет ниже, и там у окна обнаружила скучающего Женьку.
Ольга Павловна открыла мгновенно, будто кого ждала.
— Здравствуй, Оленька, — сердечно поздоровалась соседка, — зайти к тебе можно?
— Занята я.
— Да я по делу, много времени не займу, а тебе самой выгодно будет.
— Ну, заходи, — неохотно пригласила ее Оленька.
Дверь захлопнулась, а я посмотрела на Женьку.
— После того, как мадам тебя вышвырнула, она позвонила по телефону, — доложил он.
— В «Викторию»?
— Судя по всему — матери. Ругалась на тебя ужасно. Мол, косой только своей мести перед кавалерами и умеет.
Я нервно смахнула кончиком пресловутой косы пылинки с обтянутых джинсой колен и спросила:
— И это все?
— Инициатор переезда — именно мать. Ольга Павловна ей говорила, что переезжать ей очень не хочется, спрашивала, насколько это необходимо. Мать по телефону говорить не стала, сказала, что сейчас приедет.
— Про Нинку не говорили?
— Ни слова.
— Ладно, пошли отсюда, — вздохнула я.
Дома я достала из холодильника копченую курицу, уселась с ней на диване и принялась думать.
— Нечисто в Нинкиной квартире, ох нечисто, — изрекла я спустя пять минут.
— Подозрительно, — согласился Женька. — Особенно переезд.
— Спонтанный! — подняла я руку с куриным крылышком. — Судя по всему — он был неожиданный даже для хозяйки, не говоря уж о соседях.
— И Нинка отсутствует, — протянул он. — В школу не ходит и подруга ее не знает, где она.
— Подслушивал, что ли? — хмыкнула я. — Ты же вроде в подъезде был.
— Да Ленка с мамашей так орут, что и подслушивать не надо!
— Точно, — согласилась я.
— И кстати, эта Ленка — лучшая Нинкина подружка. Так что если даже она не знает ничего про ее — то и правда дело нечисто.
В задумчивости я сгрызла куриное крылышко и спросила:
— Жень, а ты заметил, что в квартире сняты все зеркала со стен? Даже в ванной только гвоздик торчит — и все.
— И что? — воззрился он на меня.
— Обычно, если покойник в доме, то зеркала занавешивают черной тканью.
— Что-то когда наша тетя Люба умерла, никто этого не делал, — скептично отозвался он.
— Забыли люди обычаи, — вздохнула я.
— Магдалина, ты дуешь на воду. Подтасовываешь факты под смерть Нинки, понимаешь? То, что сняты зеркала — это логично, у людей переезд.