Джаг

Шилликот Зеб

— Где мы?

Разведчик нахмурил брови.

— Как это… где? Ты хочешь меня подразнить или у тебя на уме что-то другое? Я развел костер, сварил кофе… Уж не знаю, от какой еще работы тебя избавить! Осталось только с аппетитом поесть и отправиться в путь.

— Где мы? — настоятельно повторил Джаг.

Кавендиш пожал плечами.

— Если тебе хочется похохмить… — пробормотал он. — Мы прошли участок под названием "кожа ящерицы" и прибыли в цветущий край, преддверие рая. Если ты собираешься продолжить свою игру, я предвосхищаю твой очередной вопрос:

куда мы направляемся? Мы направляемся в житницу мира. Там, куда я тебя веду, на бескрайних полях колосятся хлеба, зерновые любого вида… Таких ты еще не видел. Прояви чуточку воображения…

Монолог Кавендиша снова перешел в невнятное бормотание. Джаг ничего не хотел слышать. Эту сцену он уже однажды пережил. Не все совпадало до мельчайшей детали, но и принципиальной разницы не было. Кавендиш не может находиться здесь в данную минуту. В конце концов, не приснилась же ему белесая масса, стервятники, танки, падение в темпоральную трещину… Он все это пережил наяву!

Глубоко вздохнув, Джаг попытался привести свои мысли в порядок.

Белесая пенистая масса. Ее первым обнаружил Кавендиш. Кстати, на этом же месте. Различие только в том… Джаг прикусил губу. Сон! Нет, он не мог все это увидеть во сне и в знак своей правоты был готов положить руку на малиновые угли костра. Вдруг он вспомнил о сильном ожоге, который получил, цепляясь за трос, в борьбе с вихрем, увлекавшим его и Кузнечика в темпоральную трещину.

Джаг медленно поднес к глазам правую ладонь и вздрогнул, не обнаружив даже следа какой бы то ни было раны.

Глядя на Джага, который остолбенело рассматривал свою руку, Кавендиш шутливо заметил:

— Ты так старательно ищешь свою шерсть? У тебя, должно быть, глаза повернуты внутрь, раз ты ее не видишь!

Пропустив мимо ушей шутку разведчика, Джаг снова погрузился в свой ад. Белесая масса, или "манка", как ее назвал Дан, начала распространяться намного раньше… Только вот Кавендиш обнаружил ее в то утро, поливая землю мочой.

Джаг встал на ноги. Приложив руку к глазам, он внимательно вглядывался в пейзаж, не обнаруживая ничего, кроме яркой разнообразной растительности и торчащих там-сям огромных кактусов, похожих на часовых этой цветущей долины.

— В этой позе ты очень похож на бензоколонку, — пошутил Кавендиш. — Ты слышал шум? Не едут ли к нам гости? В таком случае поторопимся позавтракать, у меня нет желания делиться. А если нам потребуется вступить в рукопашный бой, я предпочитаю это сделать с сытым брюхом. Натощак боец из меня никудышный.

— Я… Я не хочу есть, — выдавил из себя совершенно растерянный Джаг.

— Заставь себя.

Джаг безропотно согласился. Он знал настойчивый характер разведчика, перед которым лучше было капитулировать, нежели держать осаду.

Погрузившись в свои мысли, он, выпил чашку кофе, как стакан воды, не ощутив вкуса, потом свернул одеяла, пересмотрел сбрую и упаковал вещи, беспрестанно поглядывая в сторону горизонта. Он словно поджидал беду, которая все никак не надвигалась.

— Если хочешь знать мое мнение, тебе не пошла брага, — заметил Кавендиш. —

Дает о себе знать отсутствие тренировки. Надо научиться в меру нагружать печень, если не хочешь больше испытывать такого жуткого похмелья.

Джаг машинально кивнул, соглашаясь. Да, вчера вечером он немного выпил под рагу из зайца-кенгуру.

А если это так? Если он и в самом деле видел всего лишь кошмарный сон?

Все время, пока они собирались в дорогу, Джаг уговаривал себя, что речь идет именно о кошмарном сне, но в последний момент, когда он уже сидел в седле, сомнения вдруг возвратились к нему, а еще через пару минут Джаг обрел полную уверенность в том, что все его воспоминания основаны на реальных событиях.

— Я не еду туда, — заявил он Кавендишу.

Поджав губы, Кавендиш пристально посмотрел на него.

— Начинаешь капризничать? — сердито произнес он. — Какая муха тебя укусила с самого утра?

— Я не поеду туда, — стоял на своем Джаг. — Не поеду за все золото мира.

— Да ты сошел с ума, честное слово! Что с тобой происходит? Я хочу показать тебе край, подобного которому ты еще не видел в своей собачьей жизни, а ты хочешь повернуть назад!

— Там мне не понравится, — схитрил Джаг.

— Главное, что там нравится мне, — возразил разведчик. — Я по горло сыт твоими вывертами! Не знаю, в какую игру ты собираешься играть, но за твой стол я не сяду. Поступай, как знаешь, а я отправляюсь дальше.

Он резко стеганул лошадь кнутом и быстро поскакал на юг, в направлении проклятой пустыни.

С тяжелым сердцем Джаг следил, как разведчик, не оглядываясь, удалялся все дальше и дальше. Он, должно быть, считал его капризным, взбалмошным типом. Но как ему все объяснить, не прослыв при этом сумасшедшим?

Впервые в жизни Джаг испугался. Хуже того, он испытывал неописуемый ужас при мысли о том, что может еще раз пережить этот кошмар. Все, что он помнил, действительно произошло с ним. Сон не оставил бы таких глубоких и неизгладимых следов в его мозгу.

Джаг остался, борясь со страхом, который жадно запустил в него когти. Ему хотелось просто лечь и умереть. То, что ждало его на юге, было страшнее смерти.

Гнедая, не понимая что происходит, проявляла нетерпение и, пофыркивая, била землю копытом.

Джаг погладил ее по шее.

— Ты тоже хочешь туда? — прошептал он. — Но я видел, как ты умирала в пустыне и как тебя рвали стервятники.

От этого воспоминания Джаг содрогнулся. Гнедая подняла голову, покосилась на него лиловым глазом и шумно втянула ноздрями воздух.

Джаг скупо улыбнулся.

— Хорошо, — вздохнул он. — Хорошо. Но ты уже во второй раз выбираешь ад.

Он сжал коленями бока лошади, и та устремилась в погоню за пегой кобылой Кавендиша.

Рожь перекатывалась мягкими волнами под ласковыми прикосновениями восхитительно теплого бриза. Пелена сплошных облаков разорвалась, и на смену серому пришло чистое голубое небо.

За золотистым морем пшеницы на тысячи гектаров раскинулись пастбища, где спокойно паслись тучные стада коров и овец.