Джаг
Шрифт:
Она привела себя в порядок, оделась и присоединилась к своей молодой подруге, которая ждала ее у выхода.
Оставшись один, Джаг не успел задать себе ни одного вопроса, ибо дверь открылась и в комнату вошли две самки с похотливыми глазами.
Глава 11
Перекатившись на бок, Джаг неожиданно осознал, что уснул после последней любовной схватки. Следует сказать, что соискательницы были многочисленны и достаточно требовательны.
Через неплотно закрытую дверь до него доносились
Решив удовлетворить свое любопытство, Джаг бесшумно встал и подошел к двери таким образом, чтобы не быть замеченным надзирательницами.
Обнаженные или одетые только в пеньюары, они стояли, прислонившись к перегородке, беспечные, похотливые, еще мокрые от пота любви, с прилипшими ко щекам прядями волос.
Сизый дым, заполнявший коридор, был таким плотным, что, казалось, его можно было резать ножом.
— Что и говорить, очень жаль, — пробормотала одна из девушек. — В этой партии есть прекрасные образчики… Давно уже не было ничего подобного… Особенно этот Джаг…
Джаг отметил огорчение одной из своих партнерш. Она пришла одна и вела себя не так нахально, как ее товарки, спросила даже как его зовут.
Другая, совершенно голая, пожала плечами, отчего затряслись ее дряблые груди.
— Ничего не поделаешь, — сказала она. — Такова их судьба. Когда начался процесс, ничто не может его затормозить. Те, кто посильнее, сопротивляются дольше, всего лишь. А работа должна делаться…
Дверь барака открылась, появилась Джедия, и разговоры прекратились.
— Все, хватит чесать языками! — бросила хозяйка шахты. — Развлечение закончилось. Пора отправлять их вниз.
Девушки тут же разбежались.
Воспользовавшись суматохой, Джаг поспешно отошел от двери и снова лег на тюфяк, притворившись, что спит. У него трещала голова от того, что он только что услышал. Что означал этот странный разговор? Казалось, надзирательницы сожалели о какой-то таинственной и неотвратимой катастрофе, смысл которой Джаг не мог уловить. Внезапно в комнату вошла Джедия. Она повернула скрытую движущуюся стенную панель, за которой было окно, перечеркнутое толстыми металлическими прутьями.
В комнату ворвался ослепительный солнечный свет. Джаг непроизвольно отпрянул. Ему показалось, что этот свет может причинить ему боль, что сейчас у него начнет пузыриться кожа, как от "ласки" огня газовой горелки.
Он резко сел, вцепившись руками в тюфяк. Его реакция удивила его самого. Отвратительное ощущение недомогания разлилось по всему телу. Желудок выворачивало наизнанку.
Голубое небо показалось ему отвратительным, а пустыня такой же гостеприимной, как куча гашеной извести. Пейзаж, открывшийся взору Джага, казался ему непереносимым.
— Давай-ка, вставай! — приказала Джедия с легкой улыбкой на губах. — Все девушки остались довольны тобой, но я думаю, что ты не очень-то хочешь задерживаться здесь. Я не ошибаюсь?
Ее рот язвительно
Пытаясь спастись от укусов солнечных лучей, Джаг перекатился к краю тюфяка и метнулся к умывальнику, находившемуся в углу комнаты, чтобы освежиться.
Несмотря на то, что вода была кислой, она принесла ему некоторое облегчение.
— К подземному миру быстро привыкаешь, не так ли? — ухмыльнулась Джедия. — Я более чем уверена, что не можешь дождаться, когда снова окажешься там.
Джаг растерянно промолчал.
— В пещере вода намного лучше, — продолжала хозяйка шахты. — К тому же сумерки, темнота… А здесь тебе тяжело, да? Вода, свет, жара — все враждебно, все тебя раздражает… Ты чувствуешь себя так, словно с тебя содрали кожу, и ты идешь по пустыне под палящим солнцем, верно?
Представив себе эту картину, она разразилась громким смехом, вызвав тем самым отвращение на лице Джага. Эта сучка была права: он видел себя бредущим среди дюн под обжигающим дыханием пустыни.
От этого воспоминания все его существо словно бы ощетинилось, стальная рука сжала сердце, и у Джага осталось лишь одно желание: присоединиться к Кавендишу в недрах метеорита.
Мгновенно успокоившись, он начал одеваться под насмешливым взглядом Джедии.
— В принципе, ты похож на кита, выброшенного на берег, — процедила она сквозь зубы. — Тебя надо поливать каждые десять минут, чтобы не лопнула шкура.
Джаг пожал плечами. Осознание своей уязвимости давило на него тяжелым грузом. Он стал слабым, ненормально чувствительным к жаре и сухости.
— Я провожу тебя до порога твоей новой обители, — продолжала подтрунивать Джедия, когда он был готов. — Это все, что я могу для тебя сделать. С помощью Жемчужины ты сумел доставить мне удовольствие. Малышка тоже осталась довольна тобой, а такое случается редко. Она крепкий орешек!
Они вышли из каземата, и Джагу показалось, что он попал в сушильную печь. Солнце опустилось ниже, но его лучи жгли все так же немилосердно.
Во дворе два тритона, которых держала на поводке одна из охранниц, рванулись в сторону Джага, и амазонке пришлось приложить всю свою силу, чтобы сдержать их. Разъяренные монстры скребли когтями песок и щелкали челюстями. Увидев испуганное лицо Джага, Джедия рассмеялась пронзительным смехом.
— Как видишь, они ненавидят пленников! — сказала она. — И особенно таких красавчиков, как ты. Но мне кажется, что в действительности они просто ревнуют. Смешно, правда? Ящерицы устраивают сцену ревности! Умереть можно со смеху…
Они дошли до входа в основную галерею, и Джедия передала Джага другой охраннице, вооруженной ручным пулеметом на треноге, который она держала в руках без видимого напряжения.
— До следующей встречи, дорогой, — хохотнула Джедия. — Работай хорошо! Собирай для нас побольше прекрасных жемчужных пузырьков, и ты сможешь возвратиться и развлечь нас… если будешь еще на это способен и тебя не испугает дневной свет!