Джагатай-Хан: Боевой Ястреб Чогориса

Райт Крис

Боевой Ястреб обдумал услышанное.

— Как смотришь на наши шансы? — спросил он. — Оптимистично?

— Да, такой у меня характер, — ухмыльнулся Таргутай.

— Значит, мое странствие было не напрасным.

— Конечно, если вы в том уверены, — кивнул творец погоды.

— «Уверены, уверены…» Как тут обрести уверенность хоть в чем — то? — Допив вино, Хан поставил бокал на место. — Но разве у нас есть выбор? Нам нельзя дальше оставаться в тени, позволяя другим принимать решения. Несомненно, мы и так вели себя слишком осторожно.

— И вполне обоснованно. Если они намерены использовать…

— Если они намерены что — то использовать против нас, — мрачно

произнес Джагатай, — то мы сразу покончим со всем этим. Или они примут нас такими, какие мы есть, или пусть сами живут в своей империи, а мы умчимся от них.

Есугэй внимательно смотрел на него:

— Каган, а достаточно ли обширна для этого Галактика?

— Мы достаточно быстры, — улыбнулся Хан. — И нам всегда хватит места.

Совет собрался за столом трех метров в диаметре, высеченным из цельной глыбы ваальского черного гранита. Его слегка поблескивающую крышку испещряли зернистые вкрапления, а в паре пядей над центром столешницы пылала жаровня размером с человеческий кулак — единственный источник искусственного освещения в зале. Красные лучи солнца проникали в узкие окна, вырезанные в стенах из терракотового песчаника, и падали теплыми полосами на каменные плиты пола.

Покои располагались на большой высоте, почти у самой вершины цитадели, пронзавшей разреженную атмосферу багровой планеты. За одним из щелевых окошек виднелась бледная дуга второй луны. Полупрозрачная, как линза, она безмятежно взирала на мир, который помогла разрушить в далеком прошлом.

В конклав вошли трое — Ангел, Алый Король и Боевой Ястреб. Любой из благословенных примархов, поистине восхитительных созданий, превосходил всех неизмененных людей в росте и телосложении, однако это трио выделялось некоей гармоничностью своего великолепия. Керамитовые доспехи каждого из великанов блестели золотой отделкой.

Ходили слухи, что способности сынов Императора подобраны так, чтобы при совместных действиях нескольких примархов их отдельные таланты особенным образом дополняли друг друга и делали их союз мощнее. Подобные идеи звучали опасно, и люди, лучше сведущие в истоках проекта, публично опровергали их, но разговоры никак не умолкали.

Но сейчас, именно в этом месте, кому угодно представилось бы, что ауры трех исполинов смешиваются, переплетаются в тускло-багряном свете ваальского полудня и уплотняются, творя нечто новое, более сильное и странное.

Кроме того, все примархи имели сродство к варпу. Неизвестно, сложилось так по изначальному замыслу или скверна коснулась их во время рассеивания по Галактике, однако в жилах каждого из них струилась не только кровь, как у простых смертных, но и эфир. Одни прямо демонстрировали эту особенность, другие скрывали ее, третьи — подавляли, питая отвращение к тому, какими они были, или какими их создали, или какими они боялись стать.

Нагляднее всего первый подход воплощался в Магнусе Красном. Даже лишенные дара чувствовали мощь, уверенно пульсирующую в центре его существа. Люди, способные хоть немного заглянуть за пелену, видели нечто более близкое к истине: для них Алый Король выглядел как бурлящий адский огонь, рвущийся из оков плоти и костей. Когда примарх совершал даже мельчайшее мановение, казалось, что за жестом следуют и предшествуют ему многочисленные призрачные копии этого движения, размытые в пространстве и времени. Наконец, самые чуткие наблюдатели понимали, что настоящий облик просперийца неведом никому, кроме него самого и, возможно, Отца, который сотворил его, а «тело» Магнуса — всего лишь проекция, пусть и несравненно

искусная.

Впрочем, в определенном смысле он был просто гигантом с кирпично-красной кожей, живописной копной волос и неизменной милостивой улыбкой. Говорил примарх вроде бы добродушным тоном, гремя басом из недр огромной груди, похожей на корпус галеона, и с почти ребяческой увлеченностью вворачивал в речь диковинно звучащие фразы. Утверждали, что Алый Король знает сто языков, в том числе давно мертвые или еще не систематизированные их носителями. Некоторые заявляли, что Магнус также выучил наречия ксеносов и подолгу беседовал с мудрецами-провидцами эльдаров.

О нем много чего рассказывали. Но никто — возможно, даже он сам — по-настоящему не представлял, где правда, а где ложь.

— Вы излишне тревожитесь, — произнес Алый Король.

Хан весело взглянул на него:

— Ты это постоянно твердишь.

— Потому что так и есть. Вы оба стреножили себя — не так туго, как наши бестолковые братья с Барбаруса и Олимпии, но тем не менее.

Задумавшийся Ангел поднял взгляд.

— Кто же теперь будет сражаться вместе с тобой, Магнус? — спросил он.

— А, так ты слышал новости, — рассмеялся проспериец.

— Я тоже, — вставил Каган. — Лунные Волки точно больше не станут.

— Они сами тебе сказали?

— И не раз.

Алый Король вздохнул:

— О каждом из нас пускают слухи. Твои бойцы якобы поклоняются отрубленным головам врагов, а ваалиты пьют кровь павших. Разве подобная болтовня имеет значение?

— Как же ты похож на Отца. — Улыбаясь, Сангвиний слегка покачал головой. — Говоришь, но не внимаешь. Неудивительно, что ты у него в любимчиках.

Магнус вновь хохотнул:

— Ну ладно вам. Меня уверили, что здесь пройдет совещание во имя общего блага, а не суд над Тысячей Сынов, но пока я слышал только предупреждения, которые мог бы получить еще много от кого.

— Хотя оружие разума необходимо сохранить, оно — обоюдоострый меч, — терпеливо произнес Джагатай, возвращаясь к теме обсуждения. — Волчий Король не глупец, он понимает это не хуже нас.

— Потому что вы с ним выросли в дьявольских мирах, где полно колдунов, — саркастично ответил Магнус. — Догмы Объединения ненавистны вам, поскольку вы видите, какое будущее они создают, и страшитесь его. Рано или поздно на Чогорис придет технический прогресс, и тогда вам придется забыть ваши народные сказочки.

Вздохнув, Хан устало посмотрел на просперийца:

— Почему ты принижаешь их?

— Так ведь это чепуха, брат. Боги, демоны, духи, ведьмы… Вы сами себя послушайте! — Отсев подальше, Алый Король положил громадные руки на изогнутый край стола. — У нас варп называют Океаном. Он — порождение каких — то еще не изученных гармонических колебаний в Галактике. Некоторые его проявления внешне кажутся разумными, но не являются таковыми. Подобные свойства им приписывает наше сознание, стараясь помочь нам понять их. Мы обязаны разобраться в круговоротах эфира, однако какие шаблоны мы применяем? Древние образы и архетипы, сохранившиеся с той поры, когда люди ковырялись в грязи Урука [6] ! Ну же, брат, неужели ты и правда веришь, что в имматериуме водится нечисть?

6

Урук (шумер. Унуг, совр. Варка) — в III тысячелетии до н. э. древний город-государство шумеров в Южном Двуречье (Южный Ирак). Первый город в Южной Месопотамии.