Джагер
Шрифт:
Под ногами захрустела галька, Калеб обогнал атамана. Запрыгнул на валун и стал взбираться по камням к вершине завала на дороге. Ильмар полез следом.
– И сейчас чензир так возят? – не унимался Оглобля.
– Нет, – снисходительно бросил Юл. – Как лихорадка в Минске случилась, так небоходы никого к Улью своему не подпускают, заглохла сама собой контрабанда. Авиетки патрульные кругом летают и стреляют гостей незваных.
– Зачем?
– Эпидемии опасаются, что болезнь по новой вспыхнет. У них этот… карантин. Во.
– А почему…
– Всё, хватит. – Ильмар обернулся, стоя на валуне. – У нас старик в повозке спечется. На место
Он хотел уже шагнуть на соседний камень, когда сверху раздался нарастающий гул.
– Авиетка! – крикнул Калеб с вершины завала.
– Где?! – Ильмар оглянулся.
Охотник вытянул руку.
– От солнца заходит, некроз ей в пропеллер! – крикнул Юл. – Валим отсюда!
И, развернувшись, побежал к тоннелю.
Ильмар рванул с плеча ремень штуцера. В гул двигателя вплелся знакомый звук, словно молотком по железу застучали часто-часто. Калеб повалился в расселину, вжался между камнями, прикрыв голову.
На выкрашенных в красный цвет крыльях авиетки замелькали вспышки. Яркие трассы зажигательных пуль ударили в край котлована, понеслись к повозке с лошадьми, расчерчивая небо длинными полосами.
Ильмар прыгнул на крутой склон, упав на спину, поехал вниз. Ревя двигателем, авиетка свечой ушла в небо, вкручиваясь в белесую дымку облаков. Звук мотора смолк, крылатая машина зависла в небе пропеллером кверху. Обгоняя Ильмара, по склону запрыгали мелкие камушки. Атаман в кровь изодрал пальцы, стараясь замедлить спуск.
Авиетка ухнула вниз, загудел пропеллер. На этот раз небоход не стрелял. Тень машины скользнула по дну котлована. Съехав по склону, Ильмар вскочил. Лошадей наверху видно не было, пылала повозка, хлопая, рвались в кузове патроны.
Всё! Зиновий с Яковом мертвы, вся поклажа сгорела… Ильмар хрустнул пальцами, до боли сжав цевье штуцера. Некроз с ней, с поклажей, но Зиновий Артюх был еще нужен.
– Беги! – Со склона к нему под ноги сверзился Калеб. – Беги, он же бомбой сейчас!
Охотник поднялся. Поля его соломенной шляпы обтрепались, в тулье зияла дыра, в которой просвечивал клетчатый платок. Куртку он потерял, зато карабин сжимал крепко.
– Скорей в штольню! – донесся голос Юла.
Калеб с Ильмаром побежали к чернеющему слева лазу. Атаман увидал лоснящуюся спину Оглобли – тот, пригнувшись, нырнул под жестяной козырек. Юл полез за ним. Ильмар пропустил Калеба, обернулся. Он надеялся, что наверху среди камней мелькнет рослая фигура Якова, чудом выжившего под кинжальным огнем пулеметов…
Авиетка снова заходила от солнца. Атаман попятился, споткнувшись, чуть не растянулся на гальке. Его схватил за руку Калеб, потянул к лазу, повторяя: «Он же бомбой счас, бомбой, атаман!» Гул мотора нарастал. Казалось, небоход ведет свою машину прямо к штольне, еще пара мгновений, и авиетка воткнется носом в дно котлована, закупорив лаз, похоронив людей под завалом.
Дальше Ильмар не смотрел – развернулся и полез в штольню. Впереди на четвереньках быстро полз Калеб. Оглушительный рокот наполнил трубу и оборвался, сменившись нарастающим свистом. Атаман перебирал руками и ногами, почти ничего не видя перед собой. Вскрикнул Калеб.
Земля содрогнулась, в трубе стало светло, как днем. В спину Ильмару ударил горячий вихрь, руки провалились в пустоту, и он полетел вниз.
Баграт стоял под деревьями, глядя на мутную, затянутую ряской заводь. Тихо шелестела осока, за спиной переговаривались телохранители, в лесу свиристели птицы.
Опустившись
Да, давно он не бывал в Свири. Как все изменилось… Вместо потемневшего купола над колокольней монахи завели двускатную крышу, где установили ветряк. Покосившийся частокол, окружавший обитель анахоретов, исчез, теперь вокруг монастыря стояла добротная высокая стена. Видимо, кирпич свезли из брошенного в поозёрье поселения. А вот въездные ворота точно с заставы сняли, которую Орден когда-то на перепутье оставил. В Минске тогда эпидемия лихорадки вспыхнула, в Харьков с Киевом беженцы повалили, и эти места совсем обезлюдели. Те, кто все же рискнул остаться, недолго протянули: с севера пришли симбиоты и некроз. Небоходы предместья Минска напалмом жгли, никого не щадили – идиоты! Бомбами всю округу забросали. Им бы сразу смекнуть, что торфяные болота загорятся, так они еще и свалки вокруг города бомбить стали, и только тогда до них дошло, что надо Улей свой укрепить, и дело с концом. Симбиот-то тварь необычная, к некрозу тяготит, скотину свою мутантскую пасет, спит, ест, до людей ему дела нет, если человек на занятую территорию не суется…
Выпрямившись, Баграт покосился на сидящего рядом секретаря. Тот наворачивал из походного котелка мясную похлебку, только ложка мелькала. Он был в одних кальсонах, остальная одежда сушилась на дереве у него за спиной. Купаться пришлось по приказу Владыки, иначе на другой берег не попасть. Ежи быстро обернулся и достаточно подробно поведал, что видел за крепостной стеной. Рассказ взволновал и сильно озадачил Баграта, который планировал сразу после разведки идти в монастырь, но сейчас все больше склонялся к тому, что надо повременить. Понять для начала, откуда у анахоретов генератор взялся и как они так быстро свою обитель в крепость превратили, а уж потом решать, как дальше действовать.
– Ты посторонних в монастыре точно не видел?
Ежи помотал головой, без устали налегая на похлебку. Возле культи лежал отстегнутый протез. Владыка взял железку в руки, осмотрел гладкий, без царапин штырь, новый набалдашник. Положил обратно и сказал:
– Ну-ка, давай еще раз и по порядку. С того момента, как в ворота зашел.
Ежи облизал ложку, вытер рот и поставил котелок на землю. Помолчал, отрешенно глядя на заводь, потом начал:
– Стало быть, ворота у них сами открываются, ну, механизмом таким особым. Это я сразу уразумел, раз встречать меня никто не вышел. Видать, сидит ихний наблюдатель в колокольне той и зрит округу. И как-то этими воротами управляет, если впустить кого надо. Еще там решетка есть, я приметил, когда заходил, она поднята была, с зубцами такенными. – Ежи развел руки. – В общем, через двор прошел…
– Стоп. Двор опиши.
– Двор… – Секретарь почесал макушку. – Во дворе навес у них, трактор там видал, дальше теплицы. Во, вспомнил: рядом с обителью сараюха стоит, так вот трубами, которые по штангам проброшены, с шатром смыкается. Шатер такой приличный по размерам, из брезента, подле него агрегаты мне неизвестные, катушки проводов. И под землей, то бишь под шатром, шваркает че-то, ну навроде ворота мельничного, звук такой особый и вообще – будто там дерьмо мешают, потому как запашок неприятный слышится. Что еще? Колодец видал с насосом мощным…