Джанки. Исповедь неисправимого наркомана
Шрифт:
Торговля джанком – постоянное нервное переутомление. Рано или поздно начинается «полицейская измена» (или «копопатия»), когда любой человек кажется копом. Люди, снующие туда сюда по подземке, похоже стараются незаметно придвинуться ближе, чтобы успеть схватить тебя до того, как ты успеешь выбросить джанк.
Каждый день заявлялся нахальный, доставучий и невыносимый Джин Дули. И каждый раз выдавал новую информационную сводку по ситуации «Ник-Роджерс». Ему было просто начхать на то обстоятельство, что он сам ставит меня в известность о своём постоянном контакте с Роджерсом. «Роджерс, конечно, по своему умен, но во всем наглухо упертый», –
Крис продолжал вымаливать кредиты, хныкая, лапая меня и, сообщая о деньгах, которые он как пить дать получит через несколько дней, а то и через несколько часов.
Ник выглядел затравленным и обреченным. Я догадывался, что он вообще не тратит деньги на еду, перебиваясь на случайных подачках. Создавалось впечатление, что перед тобой стоит человек, которого истерзала некая изнурительная болезнь, вступившая в свою последнюю стадию.
Доставив продукт Марвину, уходил, не дожидаясь, пока он успеет вмазаться. Я был уверен, что джанк его вскорости доконает, и не хотел оказаться поблизости, когда это случиться.
В довершение ко всему я почти с трудом сводил концы с концами. Оптовик продолжал недосыпать, халявщики урывали своё по минимуму, покупатели недоплачивали двадцать пять, пятьдесят, а то и доллар, плюс моя собственная подсадка. Все это урезало прибыль до сущей безделицы.
Когда я жаловался на оптовика, Билл Гейнз становился не в меру язвителен и говорил, что надо больше разбавлять продукт: «У тебя лучшие дозняки во всем Нью-Йорке. Кто ещё продаёт на улице шестнадцатипроцентный товар. Если твоим покупателям это не понравится, пусть попытают счастья у „Уолгрина“.
Мы продолжали переносить место деловых встреч из одного кафетерия в другой. Их хозяева быстро вычисляли среди завсегдатаев подпольных букмекеров и джанк-пушеров. У нас в городе было около шести постоянных клиентов, создававших довольно насыщенный график передвижений. Так что мы продолжали перемещаться.
От бара Тони меня просто трясло. И в один прекрасный день копопатия достигла своего логического завершения. На улице лило как из ведра, поэтому я отправился к Тони, опаздывая на полчаса. На подходе к бару из двери какой-то закусочной высунулся Рэй, хипстер-итальянец, и окликнув, позвал меня внутрь. Закусочная уровня буфета на бензозаправке, с кабинетами вдоль стены. Сев в один, я заказал чаю.
– Снаружи агент в светлой полушинели, – сообщил Рэй. – Шёл за мной по пятам прямо из бара Тони, и теперь я боюсь выходить.
Направив под столом мою руку, Рэй указал на открытый конец в одной из металлических труб, бывших в креплении стола. Я продал ему два пакетика. Он завернул их в салфетку, засунул в трубу и сказал: «Выйду сперва чистым, на тот случай, если повяжут».
Допив чашку чая, поблагодарил его за информацию и двинулся первым на выход. Свой товар я держал в сигаретной пачке, которую был готов при любом напряге немедленно выкинуть в залитую водой сточную канаву. И точно – рядом с выходом околачивался здоровенный молодой человек в светлой полушинели. Увидев меня, он не торопясь, гуляючи побрел впереди. Затем завернул за угол, рассчитывая, что я пройду мимо, а он, навалившись сзади, застанет меня врасплох. Я же повернулся и помчался в обратном направлении. Когда добежал до Шестой Авеню, нас разделяли
За столом в кафетерии с циничным видом сидел Билл Гейнз в очередном свистнутом пальто, другое лежало на коленях. Он был явно доволен. Рядом с ним сидел Старый Барт и Келли, безработный таксист, который, тусуясь на Сорок второй улице, периодически добывал несколько долларов торговлей вразнос презервативами и стабильно таскал пятидесятицентовые переключатели – эти его акции попадали под один из многочисленных вариантов «мелких хищений». Я рассказал им об агенте и отправил Старого Барта за брошенным товаром.
Гейнз выглядел раздосадованным и раздраженно воскликнул: «Да ты смотри хоть, ради бога, чьи деньги берешь».
– Если бы я не взял денег Рэя, то был бы уже на пути в Федеральную контору.
– Ладно, будь внимательнее.
Пока мы ждали Барта, Келли принялся втирать нам долгую телегу про то, как он обругал охранника в Томбз. Вскоре с товаром вернулся Барт и доложил, что чувак в светлой полушинели всё ещё расхаживает по платформе. Я передал ему под столом два пакетика.
Затем мы с Гейнзом пошли к нему домой вмазываться. По пути Билл размышлял вслух : «На самом деле я в натуре собираюсь сказать Барту, что не смогу ему больше давать на комиссию». Гейнз жил в дешевой меблированной комнате на Уэст-Фотиз. Открыв дверь, он сказал: «Входи и немного меня подожди. Я сгоняю за техникой». Как и многие джанки, Билл прятал свою технику и дозняки где-нибудь вне своей квартиры. По его возвращении незамедлительно втерлись.
Гейнз полностью осознавал свою способность быть невидимым и временами чувствовал острую необходимость собрать себя в единое целое, чтобы по крайней мере найти пригодный для вмазки кусочек плоти. В эти моменты он реанимировал все свои привязки к действительности. Вот и сейчас принялся обшаривать письменный стол и притащил помятый, истрёпанный манильский конверт. Показал мне рекомендацию из Аннаполиса с ремаркой «хорошему работнику производства», старое захватанное письмо от «моего друга, капитана», приглашение к масонам, пригласительный билет на вечер «Рыцарей Коламбуса» (выпускников Колумбийского университета).
«Каждая немного помогла», – грустно заметил он, предъявив свои верительные грамотки. Несколько минут сидел тихий и задумчивый, а потом заулыбался: «Обыкновенной жертве обстоятельств». Поднявшись, тщательно запрятал свой конверт.
– Слушай, я уже дошел до той стадии, когда могу спалить все ломбарды в Нью-Йорке. Ты не возражаешь, если заложишь для меня это пальто?
Вскоре дела пошли всё хуже и хуже. Однажды днём меня остановил в коридоре гостиничный клерк.
– Даже не знаю, как это поточнее выразить, – начал он, – но с людьми, которые приходят в твою комнату, творится что-то неладное. Я раньше сам занимался всякими незаконными фишками. Просто хочу предупредить, чтобы ты был поосторожнее. Сам знаешь, все звонки проходят через офис. Сегодня утром я случайно услышал один, и он был чертовски понятен. Если бы на коммутаторе оказался кто-нибудь другой… Так что будь осторожен и попроси этих людей следить за тем, что они говорят по телефону.
Звонок, о котором шла речь, был от Дули. Он звонил мне рано утром. – – Мне нужно срочно тебя увидеть, – вопил этот мудила. – Меня всего ломает. Я заскочу прямо сейчас.