Джебе - лучший полководец в армии Чигизхана
Шрифт:
– Это хорошо, что кидани построили стену, – хмуро заметил Темуджин, издали, разглядывая колоссальное сооружение из камня, уходящее в обе стороны за горизонт. – Они защитили нашу дикость от своей цивилизованности, – внимательно осмотрев в последний раз друзей, заметил:
– Надеюсь, что чжурчжени понимают наши племенные отличия в одежде. Ваши меркитские халаты – лучшая защита, нежели клинки, – вздохнув, добавил:
– Помните, вы мне нужны живые. Не горячитесь. В случае опасности лучше применяйте последнюю стратегему киданьцев – бегство. Не
Чиркудай с Субудеем посмотрели вслед своему хану, переглянулись и направили коней за ушедшим вперед караваном.
Стражники у ворот, в Великой стене увидев монголов, недовольно скривили лица. Их было всего пятеро. Они бесцеремонно обшаривали вьюки и требовали серебряные слитки у купцов за то, что должны пропустить караван в империю. Их выкрики переводили для Субудея и Чиркудая монголы, которые выросли в китайском городке и служили в полку Бай Ли.
– Говорит, опять припёрлись эти вонючки, – негромко переводил один из охранников каравана, следя за досмотром.
Чиркудай, зло дернулся, взглянул на хмурого Субудея, и сжался стараясь не обращать внимания на караульных. Те сами давно не мылись, но от них разило совсем не так, как монголов. Чиркудаю казалось – хуже.
Купцы, ходившие в империю не первый раз, расплатились со стражниками, ни разу не улыбнувшись китайцам, которые при грабеже заучено, улыбались всем подряд, даже тогда, когда убивали. Друзья увидели совсем иных людей, не похожих на киданей в Ляояне.
– Двуличные, – неприязненно бросил Субудей и тронул коня, проезжая в ворота. – Обманщики. По нашим законам их давно нужно убить.
Чиркудай дёрнул уголком губ, но ничего не сказал.
Целый день они ехали по извилистой дороге, петлявшей между коричневыми скалами, которые были вывернуты из земли пластами, каким-то великаном. К вечеру им стали попадаться редкие искривленные кустарники и остролистый бамбук. Уже в темноте подъехали к какому-то городку, защищенному невысокими каменными стенами. Ворота закрывались с заходом солнца, и они не успели их проскочить. Расположились в поле. Разожгли костры. А со стен на дикарей с интересом посматривали вооруженные копьями солдаты.
– Будем терпеть, – проскрипел Субудей, усаживаясь на кошму.
– И торговать, – усмехнулся старший купец, подсевший к туменным.
Он тоже знал об истинной поездке командующих в империю. Люди в караван подбирались очень тщательно.
Перед рассветом Чиркудая разбудил негромкий говор на ломанном монгольском языке. К городку пришли крестьяне из окрестных деревень со своими продуктами, которыми они торговали в городе. Увидев караван, подошли и стали выменивать свой рис и овощи на шкуры лисиц и белок.
С первыми лучами солнца, ворота городка отворились, противно заскрипев на ржавых петлях. Несколько купцов, вместе с хлынувшими в город крестьянами, пошли за ними следом, к базарной площади, ведя в поводу десяток
Чиркудай с Субудеем остались снаружи. Оседлав коней, они решили размяться в сопровождении охранной десятки. Заодно объехать стены.
– Как можно прорваться в город? – негромко спросил Субудей у друга. – Ворота крепкие. Если полезем на стены, застрелят из луков, заколют копьями.
– В Уйгурии я брал города, – задумчиво буркнул Чиркудай.
– Уйгуры плохие воины, – скривившись, заметил Субудей. – А чжурчжени, воевать умеют.
Чиркудай долго молчал, прикидывая, что бы он сделал. Если не пойти на обман, то ворота никому не откроют. А город в осаде может продержаться долго. Вода и запасы пищи у них должно быть подготовлены, на всякий случай. Хотя, кто его знает, может и нет – одурели от самодовольства.
– Не знаю, как будем воевать, – честно признался он. – А если станем бросать камни катапультами?..
– Можно бросать камни целый год, а в город все равно не попадем. Нужно думать, – вздохнул Субудей, и слегка поддав коня пяткой, поехал вокруг, вдоль стен.
Преодолев половину пути, они обнаружили, с другой, с южной стороны, ещё одни ворота, которые тоже были открыты. А в полуверсте от городка, на утоптанной площадке, суетилось две сотни людей. Приблизившись к ним, друзья увидели китайских воинов, отрабатывающих упражнения с копьями. Они остановились, и стали с интересом присматриваться к их приемам. Заметив степняков, китайцы оскорбительно захохотали, затем, переговорив между собой, стали напоказ работать в парах, решив удивить дикарей.
– Плохо, – пробормотал Чиркудай, определив уровень техники, кичившихся своим умением фехтовать, воинов. – Я их всех могу разогнать с этой десяткой, – и показал подбородком в сторону охраны, следующей за ними.
– Смотри и молчи, – негромко пробурчал Субудей. – Вон... Видишь ту пару, – и он незаметно показал головой в сторону двух китайцев, которые очень неплохо, и в высоком темпе, проводили учебную схватку копья против меча.
Чиркудай тоже обратил на них внимание и одобрил:
– Эти работают терпимо. Но мне кажется, что они все делают для нас, поэтому совершают слишком большие махи. Во время настоящего боя – сразу проиграют. Слишком много затрачивают сил, и поэтому быстро устанут. Открываются с боков, – Чиркудай подумал и сделал вывод: – Если это у них самые лучшие, то они хуже нас.
– Не спеши, – осадил его Субудей, наблюдая за тренировкой. – Здесь окраина. У чжурчженей шестьсот тысяч воинов. И если четвертая их часть умеет так владеть оружием, тогда плохо.
Неожиданно к ним направился крупный китаец. Чиркудай определил по нашивкам на кафтане – сотник. Приблизившись к степнякам, он ехидно усмехнулся и на ломанном монгольском языке предложил:
– Хотите побороться с моими воинами?
Субудей угрюмо пожевал губами, кашлянул и ответил:
– Нет. Мы купцы. Мы не умеем драться.