Джебе - лучший полководец в армии Чигизхана
Шрифт:
Чиркудаю понравился рассказ Ляо Шу. Он внимательно осмотрел всех и увидел задумчивые лица аратов. Темуджин сидел уперевшись взглядом в пол и кивал головой каким-то своим мыслям. Наконец он посмотрел на Ляо Шу и, прищурившись подтвердил:
– Наверное, ты прав. Если бы ты не... пригласил меня, то мы встретились бы совершенно по-другому. Но я не пойму: при чем здесь дедушка Бай Ли?
– Я этого сам не понимаю, – грустно усмехнулся Ляо Шу. – Но Бай Ли я верю как себе. Он самый преданный мне человек.
Темуджин
– Я тоже вижу преданность, но не понимаю, почему судьба идет не прямо, а зигзагам? – Вот этого я не знаю, – признался Ляо Шу, и завершил: – Ну ладно, – и хлопнул веером. – У Бай Ли есть предложения.
Чжурчжень встрепенулся и сказал с акцентом:
– Вам скоро надоест ездить туда и назад просто так. Мы так не делаем. Мы учим каждого воина отдельно, после чего он хорошо понимает, что должен делать в строю.
Темуджин отрицательно помахал рукой в воздухе:
– Нам это не подойдёт. Нужны соревнования. Но просто так скакать по степи действительно скоро надоест всем.
– А если ездить за баранами? – вдруг спросил Субудей.
– Как это? – заинтересовался Темуджин.
– Кто-нибудь отвезет барана, ну... За час езды до него. Может быть и поближе. И пусть сотни скачут за ним. Если какая сотня первой возьмет барана и притащит его назад, к командиру тысячи, значит, она победила.
– Молодец, Субудей, – негромко сказал Темуджин.
Ляо Шу и Бай Ли удивленно приподняли брови. Ляо Шу помедлил и сказал:
– Ну что же. Вопрос пока решен. Мы поедем, – и он встал. Бай Ли услужливо накинул на него шубу, потом надел свою.
Следом за китайцами из юрты вышел Темуджин и его соратники. Увидев паланкин в свете факелов напротив юрты, который держали на руках четверо китайских воинов, Темуджин заметил:
– Долго же вам придется добираться на этих носилках до города.
Усаживаясь в креслице, Ляо Шу с усмешкой ответил:
– Меня донесут до окраины куреня, а там я пересяду на коня. Потомку императоров нельзя ходить пешком.
– Проводите их! – приказал Темуджин, не обращаясь ни к кому конкретно. Чиркудай сразу же подошёл к паланкину, за ним Тохучар и Субудей. Но Темуджин тоже не выдержал и пошёл рядом с носилками. Тут прибежал гулко сопевший Бельгутей с волчьей шубой и заботливо накинул её на плечи Темуджина, который кивком головы поблагодарил брата. Вокруг гостей собралась целая толпа с факельщиками впереди.
Чиркудай подумал и обратился к Бай Ли, идущему рядом с ним:
– Мне нужно сделать несколько свистков в вашей кузнице.
– Покажи, – коротко попросил Бай Ли.
Покрутив свисток в руках, он приложил его к губам и пронзительно свистнул.
– Для чего он? – поинтересовался Ляо Шу из паланкина, услышав их разговор.
– Когда кони скачут, плохо слышно команды, – начал Чиркудай. Но Бай Ли не дал ему договорить:
– Чиркудай...
– Нет. Не буду, – серьезно ответил Чиркудай.
– А сколько тебе их надо? – опять поинтересовался Бай Ли.
– Десять, – ответил Чиркудай, пояснив: – Каждому сотнику.
– Молодец, – негромко похвалил Темуджин из темноты: – Но не десять, а... Семьдесят шесть. Нет, нужно сто свистков.
– Мне кажется, что сотни мало, – заметил Ляо Шу. – Лучше сразу сделать сотни три, – он негромко хихикнул: – И желательно с разной тональностью звуков, чтобы не путать... На всякий случай.
– Я согласен, – усмехнулся Темуджин. – Пусть будет три сотни.
Глава пятнадцатая. Новая тактика
Гонки за баранами, или, как сказал Тохучар – козлодрание, понравились всем. Обыкновенная для аратов скачка на скорость превратилась в азартную игру. Барана отнимали друг у друга, и забава стала превращаться в драку. Увидев подобное в своей тысяче, Темуджин разозлился и приказал командирами придумать правила, которые запрещали бы применение оружия между соперниками.
Чтобы мордобои не перерастали в настоящие сражения, было запрещено использовать боевое оружие, во время игры или во время тренировки, без разрешения командира. Нарушение приказа каралось очень строго. Никого не могло оправдать объяснение: что он был в запале и ничего не помнил.
– Если воин не соображает, что делает, то ему не место в моем войске! Гоните таких в шею! Пусть идут к Джамухе или опять в разбойники! – зло говорил Темуджин на совещании командиров.
– Провинившихся начальников буду наказывать в два раза суровее, чем рядовых нукеров, – обещал он.
Его слова не расходились с делом. За зиму из куреня выгнали три сотни степняков, нарушивших приказ нойона. Злобные драки из-за баранов прекратились. А единоборства на коне, за обладание истерзанного животного, стало основным правилом игры. При этом в борьбу вступали лишь сотни из своей тысячи.
Правила игры совершенствовались. Чиркудай настаивал на том, чтобы с козлодранием совмещались боевые учения. Он сформировал новые десятки, объединив в них лучших нукеров. После чего стал выставлять одну сильную десятку против средней сотни. И нередко десять нукеров побеждали сотню соперников. Это будоражило всех, заставляло напрягать силы, чтобы не прослыть плохим бойцом. Но пока что брали не умением, а массой.
Соревнование между тысячами не получилось. Однажды Чиркудай, Субудей и Тохучар провели козлодрание тремя полками. Слишком много всадников скопилось на маленькой площадке. Покалечили несколько коней, а восемь нукеров получили лёгкие травмы.