Джек и Фасолька
Шрифт:
— Ты вообще-то принимала душ? — спросил Блум.
— Да, как раз в то время, когда вы пришли сюда. Я вся вспотела, поэтому…
— И это было в половине седьмого.
— Чуть раньше или чуть позже.
— Во сколько именно? Раньше или позже?
— Немного позже, мне кажется. Должно быть, без двадцати семь, да, Джеки?
— Да, — согласился Джеки, — около этого.
— Тогда это не половина седьмого, — возразил Роулз.
— Что меняют несколько минут? — сказала Летти. — То ли без двадцати семь, то ли
— Так это было без четверти семь? — уточнил Блум.
— Это было между половиной седьмого и без четверти семь, — сказал Летти.
— Ты уверена в этом? Не могло быть, скажем, семь часов или даже восемь?
— Нет, семи не было, было…
— А восьми?
— Если не было семи, значит, тем более не могло быть и восьми.
— Почему нет?
— Потому что я пришла в половине седьмого — без четверти семь.
— Где ты была до этого?
— У себя.
— Где это?
— Через дорогу.
— Ты была там в половине седьмого, да?
— Да.
— Сколько тебе нужно времени, чтобы дойти оттуда сюда?
— Всего несколько минут. Это как раз через дорогу, если выглянуть, видно из окна.
— Откуда ты узнала, что Джеки дома? — спросил Роулз.
— Я видела его автомобиль, — сказала Летти.
— Когда вы пришли домой с работы? — спросил Блум.
— Я? — удивилась Летти.
— Нет, вы, Джеки?
— В шесть часов, должно быть.
— И поставили автомобиль на улице…
— Именно на улице. Эти места назначают…
— Где Летти могла его видеть.
— Ну, я не знал, могла она его видеть или нет. Я просто припарковал его там, где мне положено парковаться.
— Там, где ты могла его видеть, так, Летти?
— Там, где мне было видно его.
— В половине седьмого.
— Около этого.
— И ни один из вас не выходил из этой квартиры с половины седьмого вчерашнего вечера, так?
— Мы оба были здесь, — подтвердил Кроуэл и обменялся взглядом с Летти.
— Оба, — подтвердила и она.
Они не попались ни на чем. Блум вздохнул, Роулз тоже вздохнул и потер нос, это был сигнал Блуму, что он собирается запустить очередную ложь и надеется, что Блум его поддержит. Блум не знал, что он затеял, но был готов подыграть.
— Этот человек на улице, — сказал Роулз и замялся, — который сидел на ступеньках, черный, как мы с тобой, Летти, сказал, что он торчал возле дома весь вечер. Он сказал, что видел, как вы, Джеки, входили в дом.
Кроуэл взглянул на него.
— И очень торопились, — добавил Блум.
— Нет, — сказал Кроуэл и покачал головой.
— Нет, вы не торопились?
— Я не…
— Он сказал…
— Я не входил ни в какой дом!
— А что вы делали?
— Я был в квартире с Летти.
— Тогда как этот человек мог видеть вас входящим в дом? — сказал Роулз.
— Очень торопясь, — добавил Блум.
— Он ошибся.
—
— Летти сказала вам, что я был здесь с ней с половины седьмого…
— Вряд ли негр не узнает белого, когда увидит его.
— Он сказал, что это были вы.
— Да, он утверждал, что видел, как Джеки Кроуэл…
— Нет, не видел, — упрямо возразил Кроуэл.
— А не могло это быть после того, как вы утопили Санни в плавательном бассейне? — спросил Роулз.
— Санни с двумя пулевыми ранами, — подключился Блум.
— Ты сказал мне… — начала, запинаясь, Летти.
— Замолчи! — крикнул Кроуэл.
— Ты говорил мне про облаву на наркотики.
— Я сказал, замолчи!
— Сам замолчи, сволочь! За тысячу баксов не купишь…
Затем все произошло очень быстро.
Летти стояла у комода, когда Кроуэл бросился к верхнему ящику и достал оттуда пистолет. Увидя пистолет, она хотела отскочить, но он потащил ее за собой, обхватив левой рукой за талию и держа в правой пистолет. Когда Кроуэл рванулся к комоду, Роулз и Блум выхватили свое оружие, но ни один из них не мог сделать выстрела, так как Летти была на линии огня вместо щита. Она вопила и пиналась, пока Кроуэл волочил ее к двери. Детективы оказались втиснутыми в узкое пространство за кроватью. Когда Кроуэл повернулся к двери, выстрел из пистолета дико полоснул воздух. Каждый из них надеялся, что Кроуэл не глупее, чем они думали, что он не станет поливать комнату пулями тридцать восьмого калибра и не оставит на своем пути еще одну мертвую девушку. Перед тем как схватиться за ручку двери левой рукой, он с силой толкнул Летти через всю комнату, так что она столкнулась с Роулзом, который отпихнул ее в сторону. Она осталась лежать на кровати, проклиная все на свете. Детективы выбежали за Кроуэлом в холл.
Вот и вся, как они говорят, история.
Я оказался первым препятствием, с которым столкнулся Кроуэл на улице.
Я оказался тем, в кого он выстрелил, несчастный глупец.
Моя дочь сказала, что в школе она оказалась в центре всеобщего внимания, потому что только у одного в их классе был отец, в которого стреляли. Но то было во время корейской войны. И потому не в счет. Ей хотелось знать, что чувствует человек, когда его ранят выстрелом из пистолета. Я ответил, что не советовал бы ей это испытать. Она продолжала настаивать, и я объяснил, что это, наверное, лучше, чем когда наступит слон, но хуже, чем что-либо другое, что можно придумать. Минут десять мы поиграли, придумывая, что могло быть хуже, чем получить пулю. Мы согласились, что хуже быть закопанным заживо в песок или подвешенным за большие пальцы ног на персидском базаре. Джоанна предположила, что получить пулю — это все равно что поссориться со своим мальчиком — тогда тоже все болит.