Джек и Фасолька

Макбейн Эд

В:Эта тысяча долларов, которую вы дали мисс Холмс, была частью тех денег, которые вы украли у Джека Мак-Кинни?

О:Да. Санни потратила около пяти сотен на одежду. Когда я пересчитал, в пакете оставалось сорок четыре с половиной тысячи. Тысячу из них я дал Летти.

В:Она видела, что вы достаете деньги из пакета?

О:Что

я, сумасшедший? Я достал тысячу прежде, чем звонить ей, и спрятал пакет назад в бачок.

В:Мистер Кроуэл, я показываю вам этот пластиковый пакет, содержащий валюту. Это тот пакет, о котором вы говорите?

О:Похож. Но ведь все пластиковые пакеты похожи?

В:Не во всех пластиковых пакетах лежит валюта.

О:Вся валюта тоже похожа.

В:Но этот похож на пакет с деньгами, о котором вы говорите?

О:Похож, да. Если в нем сорок три с половиной тысячи баксов, значит, это он.

В:Пожалуйста, занесите в протокол, что этот пластиковый пакет, содержащий валюту Соединенных Штатов, был извлечен детективами Блумом и Роулзом из бачка в туалете квартиры 202 на 1134 Ачер-стрит сегодня, двадцать седьмого августа, в три часа сорок минут утра, и пометьте его этикеткой, как вещественное доказательство.

О:Вы лучше пересчитайте их, вы ведь знаете полицейских.

Блум вернулся в комнату через несколько минут после того, как я закончил чтение последней страницы. Он взял у меня папку, минуту смотрел на голубую ленточку, а затем спросил:

— Что ты думаешь?

— Замечательно, — сказал я.

— Да, все это еще будет рассматриваться. — Блум слегка постучал папкой по растопыренной руке. — Выглядит вполне правдоподобно, только одно выпадает — парень с испанским акцентом. У нас так много шансов найти его… — Он прервал себя на полуслове. — Я полагаю, с матерью мы все уладим. Деньги, которые Кроуэл украл у Мак-Кинни, будут возвращены в имущество, а она осталась одна, так? В семье, я имею в виду, осталась только она. — Он покачал головой. Сейчас он выглядел совсем печальным. — Восемнадцать лет, — сказал он, продолжая качать головой. — Проклятый подонок.

Вероника

пришла навестить меня накануне моей выписки из больницы. Она была в белом и походила на одну из санитарок. За окном сентябрьские ветры предвещали начало сезона ураганов. Она рассказала мне, что Блум позвонил ей в то утро, когда они получили признания Кроуэла. Тогда же он сообщил, что я ранен. Она не пришла в больницу сразу, потому что не была уверена, хочу ли я ее видеть. Она сказала мне, что была в отъезде; через день после похорон дочери они с Хэмом Джефри уехали вместе в Кэптиву и вернулись только вчера. Поздно вечером она позвонила в больницу, выяснить, там ли еще я, и узнать о часах посещений.

— И вот я здесь.

— Понятно.

— Как ты?

— Много лучше.

— Настоящий герой, — сказала она и улыбнулась своей ослепительной улыбкой.

Я кивнул.

— Итак, они поймали его, — сказала она.

— Они поймали его, — повторил я.

Долгая пауза.

— Идя сюда, я очень волновалась, — сказала она, — в некотором смысле это игра на нервах.

— Волновалась — о чем?

— Хэм. И я. Мы многое узнали друг о друге в Кэптиве. Подобные события… снова сводят людей вместе. — Она помолчала. Она была далеко отсюда. — Он предложил мне выйти за него замуж, — сказала она и повернулась, чтобы посмотреть на меня. Ее светлые глаза отражали серый день за окном. Пальмы трещали под ветром. — Ты думаешь, я должна?

— Тебе виднее.

— Знаешь, я очень любила его когда-то.

В прошедшем времени, отметил я, но промолчал.

— Думаю, я еще люблю его. Может быть, я любила его все эти годы, Мэтью.

— Тогда прими мои поздравления.

— Да, — сказала она и кивнула.

Потом мы болтали о других вещах. О том, что теперь ураганам дают мужские имена, а не только женские, и это, как она полагает, было прямым следствием движения феминисток. О том, что Калуза в сентябре еще хуже, чем Калуза в августе. О том, что я немного потерял в весе за время пребывания в больнице. Как раз перед тем, как ей уйти, я сказал, что деньги, которые Кроуэл украл у ее сына, несомненно, будут считаться частью его имущества и, так как она теперь единственная наследница, в конечном счете перейдут к ней.

— Мои коровки, похоже, возвращаются домой, — сказала она немного грустно.

Я побоялся ее обидеть, но мне хотелось добавить, что наконец-то и бык ее тоже возвращается домой.