Джек Ричер, или Это стоит смерти

Чайлд Ли

— А где грузовики, которые вывозят урожай? — спросил Ричер.

— В Огайо, — ответил парень. — Они на заводе, на профилактике. Это специализированные машины, некоторым из них уже по тридцать лет.

— А для чего нужны серые фургоны?

— Для разных мелких работ. Обслуживание, ремонт, смена шин.

— Их должно быть три?

— Один уехал. Его нет уже несколько дней.

— И зачем он уехал?

— Я не знаю.

— Когда вернутся большие грузовики? — спросил Ричер.

— Весной, — ответил Джон.

— А как выглядит это место в начале лета?

— Тут кипит

жизнь. Первый урожай люцерны снимают рано. До этого нужно проделать серьезную подготовительную работу, потом снова начинается ремонт. Здесь бывает полно людей.

— Пять дней в неделю?

— Обычно семь. Речь идет о сорока тысячах акров. А это большой объем продукции.

Парень захлопнул дверцу и сделал шаг. Потом он замер, потому что замер Ричер. Джек смотрел на пустой прямоугольник перед зданием. Потрескавшиеся камни. Парковка для менеджеров. Она была пустой.

— Где ты обычно ставишь свою машину, Джон?

— Прямо здесь, перед дверями.

— А твои приятели?

— Тоже.

— И где они сейчас?

Ночная тишина вдруг стала особенно пронзительной, Джон слегка приоткрыл рот и резко повернулся, словно думал, что его друзья прячутся где-то у него за спиной. Нечто вроде сюрприза. Но их нигде не было. Он повернулся к Ричеру:

— Наверное, уехали. Им позвонили.

— От тебя? — спросил Джек. — Когда ты заметил миссис Дункан?

— Нет, клянусь. Я не звонил. Вы можете проверить мой телефон.

— Тогда кто их вызвал?

— Мистер Дункан, наверное. Мистер Джейкоб Дункан.

— Как ты думаешь, зачем?

— Не знаю. Сегодня ночью ничего не должно было произойти.

— Он позвонил им, но тебе звонить не стал?

— Нет, он мне не звонил. Клянусь. Проверьте мой телефон. Он бы в любом случае не стал мне звонить. Я стоял на посту. И должен был на нем оставаться.

— В таком случае что происходит, Джон?

— Я не знаю.

— А если подумать?

— Доктор. Или его жена. Или оба. Они всегда считались самым слабым звеном. Из-за того, что он пьет. Может быть, Дунканы решили, что они владеют какой-то информацией.

— О чем?

— О вас, естественно. О том, где вы находитесь и что собираетесь делать. И когда намерены вернуться. Вот что их занимает больше всего.

— Неужели требуется пятеро парней, чтобы задать такие простые вопросы?

— Необходимо показать силу, — сказал Джон. — Мы здесь для этого. Внезапный ночной рейд может потрясти людей.

— Ладно, Джон, — сказал Ричер. — Оставайся здесь.

— Здесь?

— Иди спать.

— Вы мне ничего не сделаете?

— Ты сам себя наказал — даже не попытался драться с человеком, который меньше и старше тебя. Теперь тебе известно, что ты трус. А это ничуть не хуже, чем сломанный локоть.

— Вам легко говорить. У вас пистолет.

Ричер убрал «глок» в карман, опустил полу куртки и развел руки в стороны, открытыми ладонями вверх.

— У меня нет пистолета. Ну, давай, толстячок.

Джон не пошевелился.

— Вперед, — сказал Ричер. — Покажи, на что ты способен.

Парень стоял на месте.

— Ты трус, — повторил Джек. — Ты жалок. На тебя зря потратили хорошую еду. Ты бесполезный трехсотфутовый

мешок с дерьмом. К тому же ты урод.

Джон молчал.

— Последний шанс, — сказал Ричер. — Сделай шаг и покажи, что ты герой.

Джон отвернулся и пошел в сторону темного здания, опустив голову и плечи. Пройдя двадцать футов, он замедлил шаг и посмотрел назад. Джек обошел внедорожник, остановился возле двери водителя и сел за руль. Сиденье было отодвинуто слишком далеко, поскольку футболист Джон отличался огромными размерами. Однако Ричер не собирался двигать сиденье вперед у него на глазах. Глупые мужские комплексы, оставшиеся в его сознании. Джек завел двигатель, развернулся и поехал обратно. Сиденье он поправил уже на ходу.

Внедорожник вел себя уверенно, но тормоза потеряли упругость — результат панической остановки возле старого ресторана. Пять лет верной службы — и все полетело за доли секунды. Но Ричеру было все равно. Он не собирался много тормозить. Он спешил. Двадцать миль — это значительное расстояние, даже по пустому сельскому шоссе.

На протяжении всего пути он ничего не заметил. Ни света, ни других машин. Никакого движения. Ричер вернулся на двухполосное шоссе, ведущее к мотелю, и через пять минут проехал мимо. Все было закрыто, в окнах не горел свет. Никакого движения. И никаких машин, если не считать разбитого «Субару». Автомобиль стоял на прежнем месте, покрытый росой, печальный и мертвый, точно животное, сбитое автомобилем. Ричер миновал его, свернул направо, налево и снова направо, вдоль границ темных полей, как уже делал дважды, направляясь к простому ранчо, окруженному оградой, с запущенным двориком.

В доме горел свет. Сразу в нескольких окнах. Он напоминал круизный лайнер в открытом океане. Но Ричер не услышал никаких звуков. На подъездной дорожке не было машин. Ни пикапов, ни внедорожников. В тени не прятались крупные громилы. Ни шороха, ни движения. Ничего. Входная дверь была закрыта. Окна оставались в целости и сохранности.

Ричер свернул на подъездную дорожку, припарковался и подошел к двери. Встав напротив глазка, он позвонил. Прошла целая минута, глазок потемнел, посветлел, загремела цепочка, ключ повернулся в замке, и ему открыл доктор, который выглядел усталым, потрепанным и встревоженным. Его жена стояла у него за спиной в коридоре с телефонной трубкой возле уха. Телефон был старомодным, большой черный аппарат на столе. Диск и длинный витой провод. Жена доктора молчала, она сосредоточенно слушала, и ее глаза то сужались, то широко раскрывались.

— Вы вернулись, — сказал доктор.

— Да, вернулся, — ответил Ричер.

— Почему?

— Вы в порядке? «Кукурузники» вышли на охоту.

— Мы знаем, — ответил доктор. — Нам только что сообщили. Мы на телефонном дереве.

— Но сюда они не приходили?

— Пока нет.

— И где же они?

— Мы не уверены…

— Могу я зайти? — спросил Ричер.

— Конечно, — сказал доктор. — Извините. — Он отступил назад, и Джек вошел.

В коридоре было очень тепло. Во всем доме было тепло, но теперь он казался меньше, словно отчаянная маленькая крепость. Доктор запер дверь, повернул два ключа в замках и надел цепочку.