Джек Ричер, или Гость
Шрифт:
– Ему следовало бы отстранить ее от дела, – сказал Ричер.
– Возможно, и следовало бы, но он на это не пойдет. Впрочем, и Джулия не согласится. Работа для нее – все.
Ричер ничего не ответил. Харпер открыла дверь и провела его обратно в помещение с дубовыми столами, кожаными креслами и папками. Сев за стол, Ричер взглянул на часы. Двадцать минут четвертого. Если повезет, еще два часа дремоты – и он поужинает и ускользнет в уединение своей комнаты.
Как оказалось, ему все же пришлось провести в библиотеке
– Ну как, есть прогресс? – не выдержав, спросила Харпер.
– Мне нужен список всех этих женщин.
– Хорошо.
Она ушла. Ричер закрыл глаза, наслаждаясь теплом и тишиной. Наконец Харпер вернулась. Открыв глаза, он увидел, что она стоит рядом с ним и протягивает еще одну толстую синюю папку.
– Карандаш, – попросил Ричер.
Порывшись в ящике стола, Харпер нашла карандаш. Катнула его Ричеру. Тот раскрыл новую папку и погрузился в чтение. Первой в нем была распечатка из Министерства обороны, четыре скрепленных листа. Девяносто одна фамилия в алфавитном порядке. Некоторые из них были Ричеру знакомы. Он нашел в списке Риту Симеку, ту женщину, о которой он говорил Блейку. Она шла непосредственно перед Лорейн Стэнли. Далее шел список адресов, полученных через управление медицинского страхования. Как оказалось, Симека жила в Орегоне. Затем следовала пухлая стопка дополнительной информации: послужные списки, сведения о деятельности после увольнения из армии. В одних случаях данные были подробными, в других самыми общими, однако все же достаточными для предварительных выводов. Листая папку взад и вперед, Ричер погрузился в работу и через двадцать минут подсчитал, сколько отметок он поставил.
– Женщин было всего одиннадцать, – сказал он. – Не девяносто одна.
– Да? – удивилась Харпер.
Он кивнул.
– Одиннадцать. То есть осталось восемь, а не восемьдесят восемь.
– Почему ты так решил?
– Причин много. Во-первых, девяносто одна жертва – это абсурд. Кто может всерьез поставить перед собой такую цель? Пять лет с четвертью. В это нельзя поверить. Очень умный человек сократит список до какого-нибудь разумного значения, например до одиннадцати.
– Но каким образом?
– Ограничившись только тем, что осуществимо. Выделив подкатегорию. Что еще общего у Каллан, Кук и Стэнли?
– Что?
– Все они были одинокими. Определенно и бесспорно одинокими. Не замужем или разведены, жили в отдельных домах в пригородах или за городом.
– А это так важно?
– Ну конечно же! Только задумайся о способе убийства. Преступнику требуется тихое, уединенное, изолированное место. Где никто ему не помешает. Где не будет случайных свидетелей. Начнем с того, что ему нужно пронести в дом такое количество краски. А теперь посмотри на список. В нем есть женщины замужние, имеющие маленьких детей, живущие с семьей, с родителями, живущие в многоквартирных домах и кондоминиумах,
Харпер покачала головой.
– На самом деле таких женщин гораздо больше одиннадцати. Мы провели исследование. Кажется, их больше тридцати. Около трети.
– Но, как ты сама признала, вам для этого пришлось проводить исследование. А я имею в виду тех женщин, про которых сразу можно сказать, что они живут одни, в уединенном месте. Мы должны исходить из того, что для убийцы никто никаких исследований проводить не будет. Он работает в одиночку, тайно. И ему приходится принимать решения исходя только из этого списка.
– Но это же наш список.
– Не обязательно. У убийцы есть такой же. Вся эта информация поступила к вам прямиком из военного ведомства, так? Убийца получил этот список раньше вас.
В сорока трех милях к северо-востоку от них такой же точно список лежал на полированном столе в небольшом кабинете без окон, спрятавшемся в полумраке внутренних помещений Пентагона. Список был выполнен с помощью более новой модели ксерокса, но в остальном он был полностью идентичен тому, которым располагал Ричер. В нем присутствовали те же страницы. И в списке было одиннадцать отметок против одиннадцати фамилий. Но только не торопливых пометок карандашом, какие нацарапал Ричер, а аккуратных линий, проведенных под фамилиями чернильной ручкой по линейке со специальной вставкой, чтобы чернила не затекали под линейку.
Три из подчеркнутых фамилий были перечеркнуты второй линией.
Список удерживали на столе руки хозяина кабинета, облаченные в форменный мундир. Левая держала линейку. В правой была ручка. Левая уложила линейку строго на горизонтальную линию, которой была подчеркнута четвертая фамилия. Затем передвинула ее чуть выше, на саму фамилию. Правая рука провела ручкой, перечеркивая фамилию жирной линией. Перо оторвалось от бумаги.
– Так что же нам делать? – спросила Харпер.
Откинувшись назад, Ричер снова закрыл глаза.
– По-моему, вы должны рискнуть, – сказал он. – Установить за оставшимися восемью женщинами круглосуточное наблюдение, и, думаю, через шестнадцать дней убийца сам шагнет вам в руки.
– Это огромный риск, – неуверенно произнесла Харпер. – Все чересчур натянуто. Ты строишь догадки о том, что подумает убийца, изучив этот список.
– Считается, что я должен думать так, как он. Так что ему должны прийти в голову те же самые мысли, правильно?
– А если ты ошибаешься?
– Ну а вы что предлагаете? У вас есть какой-либо прогресс?
Молодая женщина продолжала колебаться.
– Ну хорошо. Согласна, что твоя теория достаточно обоснованная и стоит присмотреться к ней поближе. Но может быть, об этом уже подумали?
– Волков бояться – в лес не ходить.
Харпер ответила не сразу.
– Ладно, завтра же утром переговорю с Ламарр.
Ричер открыл глаза.
– Ты думаешь, она еще будет здесь?
Харпер кивнула.