Джек Ричер, или Гость

Чайлд Ли

– Вот как? А может быть, ты считаешь, что будешь приезжать и уезжать, как и прежде?

– Ну, наверное, буду и уезжать, и приезжать.

– Вы расстанетесь.

– То же самое сказала Джоди.

– Знаешь, я нисколько не удивлена.

Ричер ничего не сказал. Молча допил кофе и доел печенье.

– Тебе пора принимать окончательное решение, – сказала Харпер. – Жизнь может быть или оседлой, или кочевой, но не той и другой одновременно.

* * *

Первым серьезным испытанием станет обед этого полицейского. По

крайней мере, таково твое предварительное предположение. Сначала тебя интересовала проблема отправления естественных потребностей, но полицейский для этой цели просто вошел в дом и воспользовался туалетом. Он выбрался из машины приблизительно через полтора часа, когда утренний кофе прошел через всю систему пищеварения и достиг мочевого пузыря. Потянулся, разминая затекшие мышцы. Затем прошел к крыльцу и позвонил в дверь. В мощный полевой бинокль тебе открылся великолепный вид сбоку. Симека была не видна. Она оставалась в доме. Зато движения полицейского, неуклюжие и смущенные, не вызывали никакого сомнения. Он ничего не сказал. Ни о чем не попросил. Просто встал перед дверью. То есть обо всем уже было условлено заранее. Да, усмехаешься ты, Симеке не позавидуешь. Женщине, подвергшейся изнасилованию, приходится терпеть непрошеные визиты мужчины ради неких действий, определенно связанных с половым членом. Однако все прошло достаточно гладко. Полицейский вошел в дом, дверь закрылась, через минуту дверь снова открылась, и полицейский вышел на улицу. Вернулся назад к машине, внимательно оглядываясь по сторонам. Открыл дверь, сел на место и снова стал терпеливо ждать.

Значит, на отправление естественных потребностей рассчитывать нельзя. Следующая возможность представится во время перерыва на обед. Этот тип ни за что на свете не просидит двенадцать часов без того, чтобы не поесть. Фараоны постоянно что-нибудь жуют. Так говорит твой опыт. Булочки, печенье, кофе, бутерброды, вареные яйца. Они постоянно работают челюстями.

* * *

Харпер захотела осмотреть город. Она вела себя как турист. Ричер провел ее пешком на юг через Вашингтон-парк до Западного Бродвея, упирающегося в башни-близнецы Всемирного торгового центра. Всего около мили и трех четвертей. Они шли не спеша и потратили на прогулку пятьдесят минут. Небо было ясным и холодным, город кипел жизнью. Харпер пребывала в восторге.

– Можно подняться наверх в ресторан, – предложил Ричер. – Бюро должно оплатить мой обед.

– Я только что оплатила твой обед, – заметила Харпер.

– Нет, это был поздний завтрак.

– Ты постоянно ешь.

– Я мужчина крупный. Мне нужно хорошо питаться.

Сдав плащи в гардероб, они поднялись на лифте на самый верх. Постояли в очереди, чтобы попасть в ресторан. Харпер прижималась лицом к стеклянным стенам, наслаждаясь открывающимся видом. Она показала свой значок, и им отвели столик на двоих прямо у окна, выходящего на Западный Бродвей и Пятую авеню, оставшиеся внизу в четверти мили.

– Впечатляюще, – выдохнула Харпер.

Действительно, зрелище впечатляло. Воздух был чистый и прозрачный, и с такой высоты открывался вид на целую сотню миль вокруг. Далеко внизу простирался бескрайний город. Сложный, запутанный, бесконечно занятой.

Зелеными и серыми лентами его пересекали реки. Пригороды плавно переходили в Уэстчестер, Коннектикут и Лонг-Айленд. В другой стороне на изгибающемся противоположном берегу громоздился Нью-Джерси.

– Где-то там наш Боб, – сказала Харпер.

– Где-то там, – согласился Ричер.

– Кто такой этот Боб?

– Полный осел.

– С точки зрения криминалистики не слишком точное описание, – улыбнулась Харпер.

– Он кладовщик, – сказал Ричер. – Работает с девяти до пяти, раз каждый вечер торчит в баре.

– Он не тот, кто нам нужен, да?

«Он никому не нужен», – подумал Ричер.

– Боб мелкая сошка, – сказал он вслух. – Продает оружие мелкими партиями, ведет дела на стоянке, привозит все в багажнике своей машины. Никакого честолюбия. Ставки не настолько высоки, чтобы кого-нибудь убивать.

– В таком случае как он сможет нам помочь?

– Назовет фамилии. У него есть поставщики, он знает других игроков. Один из этих игроков, в свою очередь, также назовет фамилии, и так далее и так далее.

– Они все знают друг друга?

– Как и в любом бизнесе, – сказал Ричер, – они поделили между собой территории и виды товаров.

– Вероятно, нам потребуется много времени.

– Мне нравится здесь географический аспект.

– Географический аспект? Что ты хочешь сказать?

– Это очень важно. Представь себе, ты служишь в армии и хочешь красть оружие. Где ты его будешь красть? Разумеется, ты не станешь ночами ползать на четвереньках по казармам и обчищать чужие тумбочки. В этом случае у тебя будет всего восемь часов спокойствия, а потом ребята проснутся и завопят: «Эй, куда пропала моя «беретта», черт побери?»

– А откуда стал бы красть ты?

– Оттуда, где оружия долго никто не хватится. То есть со склада. Нашел бы такой склад, где оно заготовлено к следующей войне.

– И где такие склады?

– Взгляни на карту федеральных автомагистралей.

– Зачем?

– Как ты думаешь, зачем были построены федеральные автомагистрали? Вовсе не для того, чтобы семейство Харпер в отпуск ездило из Аспена в Йеллоустоунский парк. А для того, чтобы армия могла быстро и легко перебрасывать войска и вооружение.

– Правда?

– Ну конечно, – кивнул Ричер. – Эйзенхауэр построил их в пятидесятые годы, в самый разгар холодной войны, а Эйзенхауэр был в первую очередь генерал.

– И?

– А ты ищи место, где встречаются все федеральные автомагистрали. И где-то неподалеку будет находиться склад, чтобы то, что в нем хранится, можно было не мешкая направить в любую сторону. В основном вдоль побережий, потому что старина Айк [5] не слишком опасался парашютного десанта где-нибудь в Канзасе. Он думал о кораблях, которые придут со стороны моря.

– И Нью-Джерси как раз подходит для этого?

– Замечательное стратегическое положение. Следовательно, огромное количество складов, следовательно, масса возможностей для хищения.

5

Прозвище президента Дуайта Эйзенхауэра.