Джек Ричер, или Сплошные проблемы и неприятности
Шрифт:
Глава 09
В строгом соответствии со своим названием отель «Беверли Уилшир» находился на бульваре Уилшир, в самом сердце Беверли-Хиллз, в начале Родео-драйв. Два огромных здания из известняка, стоящие друг за другом, – одно старое и великолепно отделанное, второе современное и простое, – были разделены собственным переулком, идущим параллельно бульвару. Нигли въехала в него и остановилась рядом с несколькими черными лимузинами.
– Я не могу позволить себе номер в этом отеле, – сказал Ричер.
– Я уже зарезервировала для тебя номер.
– Зарезервировала
– Его записали на мою карточку.
– Я не смогу отдать тебе долг.
– Расслабься.
– Здесь, наверное, берут несколько сотен за ночь.
– Я бы на твоем месте не стала переживать раньше времени. Возможно, нам удастся захватить боевые трофеи.
– Если плохие парни богаты.
– Они богаты, – усмехнулась Нигли. – Можешь не сомневаться. Иначе разве они могли бы позволить себе иметь собственный вертолет?
Оставив ключ в зажигании и не выключив мотор, она открыла тяжелую красную дверь и вышла из машины. Ричер сделал то же самое со своей стороны. Тут же к Нигли подбежал служащий отеля и протянул парковочную квитанцию. Она взяла ее, обошла машину спереди и поднялась по ступеням к заднему входу в главный вестибюль отеля. Ричер последовал за ней, наблюдая за тем, как она двигается. Она парила, точно была невесомой и не касалась земли. Умело лавируя в заполненном людьми боковом коридоре, Нигли вышла в вестибюль размером с бальный зал в замке какого-нибудь барона. Ричер заметил отдельные стойки портье, консьержа и посыльных. Повсюду стояли бархатные кресла, в которых сидели прекрасно одетые люди.
– Я здесь выгляжу как бродяга, – сказал Ричер.
– Или как миллиардер. В наше время их отличить невозможно.
Нигли подвела его к стойке и зарегистрировала. Она зарезервировала для него номер на имя Томаса Шеннона. Шеннон был басистом в группе Стиви Рэя Вона и одним из любимцев Ричера. Это вызвало у Ричера улыбку. Он предпочитал по возможности не оставлять следов на бумаге. Так было всегда и стало для него привычкой. Он повернулся к Нигли, кивком поблагодарил ее и спросил:
– А ты как себя назвала?
– Собственным именем, – ответила она. – Я больше не играю в эти игры. Слишком сложно.
Служащий протянул Ричеру карточку-ключ, и он положил ее в карман рубашки. Затем отвернулся от стойки и окинул взглядом вестибюль. Камень, приглушенный свет люстр, толстые ковры, цветы в громадных стеклянных вазах. Приятные ароматы в воздухе.
– Давай займемся делом, – сказал он.
Они начали заниматься делом в номере Нигли, оказавшемся двухкомнатными апартаментами. Квадратная гостиная с высоким потолком была отделана в голубых и золотистых тонах. Такая комната вполне могла находиться в Букингемском дворце. У окна стоял стол с двумя портативными компьютерами. Рядом с ними Ричер заметил пустое зарядное устройство для мобильного телефона и открытый блокнот на спирали, новый, размером с конверт для письма, – такие ученик средней школы покупает в сентябре. В самом конце ровного строя лежала тонкая стопка бумаг. Официальные бланки. Пять. Пять имен, пять адресов, пять телефонных номеров. Их старый отряд, кроме двоих погибших и двоих находящихся в номере.
– Расскажи про
– Особенно рассказывать нечего. Он уволился из армии, перебрался в Монтану, и его сбил грузовик.
– Жизнь – паршивая штука, а потом ты умираешь.
– Это точно.
– Чем он занимался в Монтане?
– Разводил овец. Взбивал масло.
– Один?
– У него была подружка.
– Она все еще там?
– Наверное. У них было много земли.
– Почему овцы? И масло?
– В Монтане не нужны частные детективы. Кроме того, там жила его подружка.
Ричер кивнул. Если оглядываться назад, Стэн Лоури был первым кандидатом на претворение в жизнь сельскохозяйственных фантазий. Крупный чернокожий парень из жалкого фабричного городка в Западной Пенсильвании, невероятно умный и жесткий. Он чувствовал себя как дома и в темных переулках, и в бильярдных залах. Но где-то в его ДНК сохранилась сильная связь с землей, и Ричера не удивило, что он стал фермером. Нетрудно было представить Стэна в старой, потрепанной рабочей куртке, шагающего по высокой, до колен, траве в прерии, под бескрайним синим небом, замерзшего и абсолютно счастливого.
– Почему мы не смогли отыскать остальных? – спросил он.
– Я не знаю, – ответила Нигли.
– Над чем работал Франц?
– Складывается впечатление, что никому это не известно.
– А его новая жена ничего не рассказала?
– Она не новая. Они были женаты пять лет.
– Для меня она новая, – возразил Ричер.
– Вообще-то я ее не допрашивала. Она позвонила мне, чтобы сказать, что ее муж умер. Кроме того, возможно, она ничего не знает.
– Нам нужно ее спросить. Она в этом деле очевидная отправная точка.
– После того, как мы попытаемся еще раз связаться с остальными, – сказала Нигли.
Ричер взял пять листочков с напечатанными на них данными, отдал три Нигли, а два оставил себе. Она стала звонить по своему мобильному телефону, а он воспользовался телефоном в номере. Они начали набирать номера. Он взял себе Диксон и О’Доннела. Карлу и Дейва, живущих на Восточном побережье, в Нью-Йорке и округе Колумбия. Ни та ни другой не ответили на звонок. В обоих случаях Ричер наткнулся на автоответчик и услышал их давно забытые голоса. Он оставил обоим одинаковые сообщения: «Это Джек Ричер, десять-тридцать от Фрэнсис Нигли, которая находится в отеле «Беверли Уилшир» в Лос-Анджелесе, Калифорния. Подними задницу и перезвони ей». Затем он повесил трубку и повернулся к Нигли, которая расхаживала по номеру и диктовала такое же сообщение для Тони Суона.
– А номеров их домашних телефонов у тебя нет? – спросил он.
– Они все не зарегистрированы. Чего, впрочем, и следовало ожидать. Кстати, мой тоже. Мой помощник в Чикаго сейчас занимается поиском – непростая задача в наше время. Компьютеры телефонных компаний значительно усилили систему безопасности.
– У них должны быть мобильные телефоны, – сказал Ричер. – Кажется, сейчас они есть у всех.
– У меня нет их номеров.
– Но где бы они ни находились, они могут позвонить в свои офисы и проверить голосовые сообщения, оставленные на стационарных телефонах.