Джек Ричер, или Средство убеждения (Убедительный довод)
Шрифт:
– Садитесь, – сказал мужчина.
Его тихий голос прозвучал натянуто, словно донесся откуда-то из трахеи. Я сел на другом конце стола.
– Я Захария Бек, – представился мужчина.
– Джек Ричер, – сказал я.
Осторожно прикрыв дверь изнутри, Дьюк прижался к ней своей тушей. В комнате воцарилась тишина. Я мог разобрать шум океана. Не ритмичный гул волн, который слышишь на пляже. Это был непрекращающийся неравномерный грохот прибоя о скалы. В промежутках между взрывами разбивающихся волн слышался шелест гальки. Я начал считать волны. Говорят, особенно сильной бывает каждая седьмая.
– Итак, – сказал
На столе перед ним стояла рюмка. Приземистая, из толстого стекла, с какой-то жидкостью янтарного цвета. Тягучей, словно виски или бурбон. Захария Бек кивнул Дьюку. Тот взял вторую рюмку. Рюмка ждала меня на столике у стены. В ней была та же самая тягучая янтарная жидкость. Дьюк неуклюже взял ее за основание большим и указательным пальцами. Пересек комнату и, наклонившись, осторожно поставил рюмку передо мной. Я улыбнулся. Я знал, для чего это.
– Итак, – повторил Бек.
Я ждал.
– Мой сын рассказал о ваших неприятностях, – сказал он.
Это была дословно та самая фраза, которую произнесла его жена.
– Закон неумышленных последствий, – заметил я.
– Я поставлен в трудное положение, – продолжал Бек. – Я простой бизнесмен и пытаюсь определить, чем я вам обязан.
Я ждал.
– Естественно, мы вам благодарны, – поспешил заверить меня он. – Пожалуйста, не поймите меня превратно.
– Но?
– У вас возникли определенные нелады с законом, – раздраженно произнес Бек, словно он стал жертвой неподвластных ему обстоятельств.
– Речь идет не о космических технологиях, – заметил я. – Мне нужно, чтобы вы закрыли глаза на это. По крайней мере на время. Добро за добро. Если, конечно, ваша совесть сможет это вытерпеть.
В комнате снова воцарилась полная тишина. Я слушал океан. Я мог различить весь спектр звуков. Я слышал даже шелест жестких водорослей по граниту и шорох гальки, откатывающейся вместе с отступающим прибоем на восток. Взгляд Захарии Бека метался по всему помещению. Он смотрел на стол, затем на пол, потом в пустоту. У него было узкое лицо. Почти никакого подбородка. Близко посаженные глаза. Сосредоточенно наморщенный лоб. Тонкие поджатые губы. Голова Бека чуть двигалась. В целом картина напоминала правдоподобный образчик обычного бизнесмена, ломающего голову над сложной проблемой.
– Это была ошибка? – наконец спросил Бек.
– Полицейский? – уточнил я. – Разумеется. Но тогда я просто старался довести дело до конца.
Он провел еще какое-то время в раздумье, затем кивнул.
– Хорошо. В данных обстоятельствах мы, возможно, согласимся помочь вам выпутаться из этой передряги. Вы оказали нашему семейству большую услугу.
– Мне нужны деньги, – сказал я.
– Зачем?
– Мне придется путешествовать.
– Когда?
– Прямо сейчас.
– Разумно ли это?
Я покачал головой.
– Не очень. Я бы предпочел переждать здесь пару дней, пока не уляжется паника. Но мне бы не хотелось злоупотреблять вашим хорошим отношением.
– Сколько денег?
– Думаю, хватит пяти тысяч долларов.
Бек ничего не ответил. Снова начал игру глазами. На этот раз в его взгляде было больше сосредоточенности.
– У меня есть к вам несколько вопросов, – наконец заговорил он. – Мне хотелось бы узнать ответы на них до того, как вы нас покинете. Если вы вообще нас покинете. Два момента первостепенной важности. Во-первых, кто это
– А вы не знаете?
– У меня много соперников и врагов.
– Которые готовы зайти настолько далеко?
– Я занимаюсь импортом ковров, – сказал Бек. – Я не собирался превращать это занятие в дело всей жизни, но так распорядилась судьба. Вероятно, вы считаете, что я имею дело только с магазинами и художественными салонами, но в действительности мне приходится общаться со всевозможными неприятными типами в различных зарубежных подпольных мастерских, где порабощенные дети вынуждены трудиться по восемнадцать часов в день, стирая в кровь пальцы. Хозяева этих малолетних рабов убеждены, что я граблю их страны и насилую их культуру, и, сказать по правде, возможно, в этом они правы, хотя я виновен в таком положении дел ничуть не меньше их самих. Эти люди не сахар. Для того чтобы мой бизнес процветал, мне необходимо проявлять в отношении их определенную твердость. И, надо признаться, так же поступают мои конкуренты. В нашем бизнесе царят очень жесткие порядки. Так что я могу назвать полдюжины разных людей, начиная от моих поставщиков до конкурентов, которые пошли бы на похищение моего сына, чтобы добраться до меня. В конце концов, один из них уже проделал это пять лет назад, о чем, насколько я понимаю, мой сын вам рассказал.
Я молчал.
– Мне нужно знать, кто это, – твердо произнес Бек.
Выждав мгновение, я рассказал ему все, секунда за секундой, миля за милей. Я точно, в мельчайших подробностях описал двух высоких светловолосых помощников Даффи из «тойоты».
– Мне эти люди ничего не говорят, – заметил Бек.
Я промолчал.
– Вы запомнили номер «тойоты»? – спросил он.
Подумав, я сказал ему правду:
– Я видел пикап только спереди. Номера не было.
– Так значит, машина была из штата, в котором передний номер не требуется. Что ж, полагаю, это несколько сужает круг поисков.
Я ничего не сказал. Помолчав, Бек тряхнул головой.
– Информация очень скудная. Мой помощник связался с местным полицейским управлением окольными путями. Один полицейский убит, один охранник колледжа убит, двое неопознанных мужчин в лимузине «линкольн» убиты, двое неопознанных мужчин в пикапе «тойота» убиты. Единственным оставшимся в живых свидетелем случившегося является второй охранник, но он до сих пор не пришел в себя после автокатастрофы, происшедшей в пяти милях от колледжа. Пока что никто не знает, что произошло. Никто не знает, почему это произошло. Известно только то, что имела место кровавая бойня, причем без каких-либо видимых причин. Полиция полагает, речь идет о гангстерских разборках.
– Что будет после того, как проверят номера «линкольна»? – спросил я.
Бек замялся.
– Машина зарегистрирована на компанию. Напрямую сюда она не выведет.
Я кивнул.
– Хорошо. И все же к тому времени, как второй охранник очнется, я хочу убраться на Западное побережье. Он наверняка успел хорошенько меня разглядеть.
– А я хочу узнать, кто за этим стоит.
Я взглянул на лежащие на столе «анаконды». Револьверы были вычищены и слегка смазаны. Внезапно я очень обрадовался тому, что выбросил стреляные гильзы. Я взял рюмку. Стиснул ее всеми пятью пальцами и понюхал содержимое. Я понятия не имел, что это может быть. Сейчас я предпочел бы чашку кофе. Я поставил рюмку на стол.