Джек Ричер, или Средство убеждения (Убедительный довод)
Шрифт:
– Он отправляет наличные по почте, – сказала Коль. – На Каймановы острова.
– Это безопасно?
Она кивнула.
– Достаточно. Куин рискует только тем, что посылку могут украсть почтовые работники. Но адрес получателя – почтовое отделение, и посылка отправляется в категории «книги». А сейчас книги на почте не воруют. Так что Куин может быть спокоен.
– Полмиллиона долларов – это большие деньги.
– Речь идет об очень важном оружии.
– Настолько важном?
– А ты так не думаешь?
Я пожал плечами.
– По-моему, все равно это слишком
Коль указала на магнитофон, обращая мое внимание на голос Куина, наполняющий помещение.
– Что ж, судя по всему, именно такую сумму ему готовы заплатить. Я хочу сказать, откуда еще у него могли взяться полмиллиона долларов? Определенно он не отложил их из своего жалованья.
– Когда ты совершишь первый шаг?
– Завтра. Ждать больше нельзя. Завтра Куин получит последние чертежи. По словам Горовского, они являются ключом ко всему.
– Как это пройдет?
– С сирийцем работает Фраскони. Он пометит деньги в присутствии судьи. Затем мы станем свидетелями обмена чемоданчиками. Сразу же откроем чемоданчик, который Куин передаст сирийцу, на глазах у того же самого судьи. Оформим надлежащим образом содержимое, то есть чертежи. Затем отправимся за Куином. Арестуем его и опечатаем чемоданчик, который ему передаст сириец. Потом вскроем чемоданчик в присутствии судьи. Обнаружим внутри помеченные купюры. Таким образом, документально зафиксируем факт передачи чертежей в обмен на деньги. Куину будет крышка. Полная крышка.
– Непробиваемое дело, – согласился я. – Отличная работа.
– Спасибо.
– Фраскони не подведет?
– Без него не обойтись. Сама я не могу общаться с сирийцем. Эти восточные люди ведут себя с женщинами странно. Не могут к нам прикоснуться, посмотреть, иногда не могут даже говорить. Так что этим придется заняться Фраскони.
– Хочешь, я подержу его за руку?
– Его работа второстепенная, – сказала Коль. – Ничего существенного он испортить не сможет.
– Думаю, я все же подержу его за руку.
– Спасибо, – повторила она.
– И он пойдет с тобой осуществлять задержание.
Коль промолчала.
– Один на один я тебя отпустить не могу, – продолжал я. – И ты это понимаешь.
Она кивнула.
– Но я предупрежу Фраскони, что командовать будешь ты. И прослежу за тем, чтобы он это уяснил.
– Ладно, – сказала Коль.
Она остановила магнитофон. Голос Куина оборвался на полуслове. Это должно было быть слово «долларов», «двести тысяч долларов». Но осталось только «долл». Куин говорил веселым, жизнерадостным тоном, как человек в разгар игры по-крупному, уверенный в своем выигрыше. Коль достала кассету. Убрала ее в карман. Подмигнула мне и вышла из кабинета.
– Кто такой Куин? – десять лет спустя спросила меня Элизабет Бек.
– Фрэнк Ксавье, – ответил я. – Когда-то его фамилия была Куин. Его полное имя – Фрэнсис Ксавье Куин.
– Вы его знаете?
Я кивнул.
– Именно поэтому я здесь.
– Кто вы?
– Я тот, кто знал Фрэнка Ксавье еще тогда, когда его звали Фрэнсис Ксавье Куин.
– Вы работаете на правительство.
Я покачал головой.
– Это сугубо личное дело.
– Что будет с моим мужем?
– Понятия не имею. И если честно, мне все равно.
Вернувшись
– Теперь назад в особняк, – сказал я. – Боюсь, вам придется идти пешком.
Я повел «кадиллак» по дороге, обложенный со всех сторон коробками с патронами. В зеркале были видны Элизабет и Ричард, быстро идущие следом. Мать и сын не хотели уезжать в город, но им также не очень-то хотелось оставаться здесь одним. Остановившись у парадного входа, я сдал назад, чтобы легче было разгружаться. Открыв багажник, я достал крюк и цепь и бегом поднялся в комнату Дьюка. Его окно выходило как раз на дорогу. Идеальная огневая позиция. Достав из кармана плаща «беретту», я снял ее с предохранителя и выстрелил в потолок. Увидел в окно, как Элизабет и Ричард остановились как вкопанные, затем бросились бежать к дому. Возможно, решив, что я застрелил кухарку. Или себя. Встав на стул, я расковырял штукатурку вокруг пулевого отверстия и нашел деревянную балку. Тщательно прицелился и выстрелил еще раз, проделав в дереве аккуратное девятимиллиметровое отверстие. Вкрутил в него крючок, повесил цепь и своим весом проверил, крепко ли она держится.
Спустившись вниз, я открыл задние двери «кадиллака». К этому моменту подоспели Элизабет с Ричардом, и я приказал им носить наверх коробки с патронами. Сам я взял пулемет. Металлодетектор на входной двери завопил громко и возмущенно. Я отнес пулемет наверх. Повесил на цепь и вставил в ствольную коробку начало первой патронной ленты. Повернул ствол вбок и открыл нижнюю форточку окна. Высунул в нее ствол и поводил им из стороны в сторону и вверх и вниз. Под огнем можно было держать всю гранитную стену и всю дорогу до самого круга. Ричард зачарованно следил за мной.
– Тащи коробки, – сказал я.
Затем я подошел к тумбочке и снял трубку внешнего телефона. Набрал номер Даффи в мотеле.
– Вы по-прежнему готовы помочь? – спросил я.
– Да, – ответила она.
– В таком случае вы все трое нужны мне в особняке Бека. Приезжайте как можно быстрее.
После этого оставалось только ждать, когда они приедут. Я стоял у окна, вжимая зубы в десны пальцем, и следил за дорогой. Ричард и Элизабет таскали тяжелые коробки с патронами. Я посмотрел на небо. Только-только наступил полдень, а было уже темно. Погода еще больше ухудшилась. Ветер усиливался. Североатлантическое побережье, конец апреля. Погода непредсказуемая. Элизабет Бек вошла в комнату и поставила очередную коробку. Выпрямилась, тяжело дыша.
– Что будет дальше? – спросила она.
– Трудно сказать.
– А для чего этот пулемет?
– Мера предосторожности.
– Против кого?
– Против людей Куина. У нас за спиной море. Возможно, придется остановить их на дороге.
– Вы собираетесь в них стрелять?
– Если возникнет необходимость.
– А что насчет моего мужа?
– А вам не все равно?
Она кивнула.
– Я буду стрелять и в него, – сказал я.
Элизабет молчала.
– Он преступник, – продолжал я. – Он должен принять решение.