Джек Ричер, или Выстрел
Шрифт:
– Все это гипотетические рассуждения.
– Ничего подобного. Если окажется, что детективы и вы ошиблись и он не стрелял, стали бы вы с такой же энергией его защищать?
– Если бы оказалось, что я ошибся, ему не понадобилась бы моя помощь.
– Вы стали бы его защищать?
– Да, – сказал Ричер, потому что дать такое обещание ничего не стоило.
– Значит, ваш ум должен быть открытым.
– Почему вы от него переехали?
Она помолчала немного.
– Он постоянно злился. Жить с ним было непросто.
– На что злился?
– На все.
– А
– Я могла бы придумать какую-нибудь другую причину переезда, но не стала этого делать. Я сказала правду. Мне нечего скрывать. Я хочу, чтобы вы мне доверяли. Он несчастный человек, возможно, не совсем психически здоровый. Но он не делал этого.
Ричер ничего не сказал.
– Вы будете держать свой ум открытым?
Ричер лишь молча пожал плечами и зашагал прочь.
Джек не пошел в больницу и не стал отсоединять систему жизнеобеспечения Джеймса Барра. Вместо этого он принял душ в своем номере в «Метрополь паласе» и отправился в спортивный бар. Пройдя шесть кварталов к северу от башни из черного стекла, Ричер снова оказался в переходе под автострадой и вышел на окраину. Он уже наблюдал границу «облагораживающего строительства» в южной части города, а теперь увидел ее и на севере. Спортивный бар находился немного дальше этой границы, в простом прямоугольном здании, которое изначально можно было использовать для чего угодно – под продуктовый магазин, салон по продаже машин или зал для игры в пул. У дома была плоская крыша и глухие окна, а стены поросли мхом в тех местах, куда брызгала дождевая вода из забитых водостоков.
Внутри здания вид был получше, все было таким же, как в прочих спортивных барах, где довелось побывать Ричеру. Одна комната с высоким потолком и черными кондиционерами на потолке. Три дюжины телевизионных экранов на стенах и свисающих с потолка. Повсюду обычные принадлежности любого такого бара: форма спортсменов с автографами в рамках под стеклом, футбольные шлемы на полках, хоккейные клюшки, баскетбольные и бейсбольные мячи, старые программки. Обслуживали посетителей девушки в форме болельщиц, за стойкой бара стояли мужчины в полосатой судейской форме.
По всем телевизорам показывали футбольный матч. Ричер решил, что иначе и быть не могло в понедельник вечером. Некоторые экраны были самыми обычными, другие – плазменными, имелись и кинопроекторы. Один и тот же эпизод возникал на телеэкранах дюжины раз: в слегка изменившемся цвете, под иным углом, крупно или мелко, ярко или едва различимо. Внутри бара было много народа, но Ричеру удалось занять столик, за которым никто не сидел, – в углу, как он любил. К нему тут же подбежала официантка, и он заказал пиво и чизбургер. В меню не смотрел: пиво и чизбургеры в спортивных барах есть всегда.
Ричер ел, пил и наблюдал за игрой. Шло время, посетителей становилось все больше, и шумели они все громче. Никто не садился за его столик. Видимо, из-за впечатления, которое он производил на окружающих. Ричер тихо сидел в одиночестве, излучая сигнал: держитесь от меня
Все же один человек пренебрег этим предупреждением и подошел к столику. Частично Джек был сам виноват. Он отвернулся от экрана и увидел девушку, которая топталась неподалеку. Она держала в руках бутылку пива и тарелку с тако [11] .
11
Т а к о – блюдо мексиканской кухни. Представляет собой сэндвич из тортильи, свернутый в трубочку или конвертиком и наполненный разнообразной начинкой.
На нее стоило посмотреть. Роскошная фигура, напоминающая песочные часы, только намного лучше. Вьющиеся рыжие волосы, красная льняная блузка, расстегнутая у шеи и завязанная на животе узлом. Плотно облегающие брючки, похожие на полотняные, но на самом деле наверняка из спандекса. На ногах – блестящие сапожки из кожи ящерицы.
Откройте энциклопедию на словах «деревенская девушка», и вы увидите фотографию этой незнакомки. Она показалась Ричеру слишком молодой, чтобы пить пиво. Но период полового созревания девицы был явно позади. Пуговички на ее блузке очень соблазнительно натянулись, а под спандексом не проступали очертания трусиков. Ричер пристально посмотрел на нее, и она приняла его взгляд за приглашение.
– Я могу сесть за ваш столик? – спросила она с расстояния в ярд.
– Пожалуйста, – ответил он.
Девушка села. Не напротив, а на стул рядом.
– Спасибо, – сказала она и, не спуская с него глаз, сделала глоток из своей бутылки.
Глаза у нее были зелеными, блестящими, широко раскрытыми. Она сидела вполоборота к Ричеру, выгнув спину. Верхние три пуговицы на блузке были расстегнуты. У нее, наверное, 34Д, решил он – лифчик с косточками, специально подчеркивающий грудь. Виднелось белое кружево края лифчика.
Незнакомка наклонилась поближе – из-за шума.
– Вам нравится? – спросила она.
– Что? – поинтересовался Ричер.
– Футбол, – сказала она.
– Немного, – ответил он.
– Вы играли? Вы такой крупный, что могли бы.
Ричер подметил, что она сказала: «Играли, а не играете», и почувствовал себя стариком.
– Пробовал в армии, когда был в Вест-Пойнте.
– Попали в команду?
– Один раз.
– Получили травму?
– Я был слишком несдержанный и вспыльчивый.
Девушка криво улыбнулась, не зная, пошутил ли он.
– Хотите тако? – предложила она.
– Я только что поел.
– Я – Сэнди, – представилась она. – А как зовут вас?
– Джимми Риз.
В ее глазах промелькнуло удивление. «Может, у нее был дружок с таким же именем, – подумал Ричер, – или она серьезная поклонница «Нью-йоркских янки».
– Рада познакомиться с вами, Джимми Риз, – сказала Сэнди.
– А я – с вами, – ответил Ричер и повернулся к экрану.
– Знаете, если вы не очень увлекаетесь футболом, то, может, пригласите меня куда-нибудь в другое место?