Джекпот

Гай Давид Иосифович

Увольняется Костя на следующий день легко на удивление, обыденно-просто. Ни Бен, ни доктор газет, видать, не читают, посему избавлен Костя от фальшивой радости

с их стороны и ненужных расспросов. Остальным в госпитале нет до него дела, и ему до них. Да толком и не знают они Костю, фамилию его мало кто назовет. Кучу бумаг подписывает, последний чек в конверте получает, прощальный ланч устраивает для сотрудников отдела – и все, больше он не технолог по радиоизотопной медицине. Отныне и во веки веков. Не можешь заниматься любимым делом, полюби то, чем занимаешься. Костя не полюбил, но совесть его чиста – работал хорошо и надежно, не в чем упрекнуть себя. Почему же осадок в душе, щепотка грусти и капелька сожаления при виде всех этих ампул, шприцов, капсул, источников кобальта, камер, к которым больше не прикоснутся его руки? Ну да, годы провел среди полезной, возможно,

целительной дребедени, можно сказать, сроднился, теперь вот прощается навсегда. Оттого чуточку грусти и сожаления. Нет, не только оттого. «Работа – последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет». Кажется, Оскар Уайльд. Что умеет он, Костя Ситников? Доказать должен самому себе. Впрочем, бездельничать – отличное занятие, но сколько же по этой части конкурентов!

Перед тем как уехать из госпиталя, в третьем часу, звонит Элле. Знает или не знает? Не поздравляла по телефону. Скорее всего, не прочла в газетах. В суете вчерашней не позвонил ей. Непростительная оплошность. Сегодня вечером приглашу поужинать и обо всем поговорю. Встречаются в лобби у выхода. Отводит ее в сторонку на глазах у всех, впервые не таясь. Следует за ним без возражений. Значит, осведомлена, иначе бы поинтересовалась по поводу конспирации: что, отменяется?

Конец ознакомительного фрагмента.