Дженг из клана Волка (с иллюстрациями)

Крылов Максим

Мир заволокла темнота, и тут же Макс очнулся на земле рядом с Гретой, она со спокойной улыбкой смотрела на него.

– Неплохо получилось, вор. У тебя хорошие задатки, ты быстро развиваешься.

– Мне это не нравится, – вздохнул Лис. – Я чувствую себя так, словно умер. Вот только что был, и уже меня нет, словно что-то ушло.

– Успокойся, это магия, а ее путь труден. С ней многое видишь и ощущаешь иначе. Ты ни в чем не виноват. Мы просто пытаемся остаться в живых, и ты помогаешь мне в этом.

От флаера послышались выстрелы, потом к ним подошел Грэг, вытирая пот и грязь с лица.

– Мы можем лететь дальше, госпожа.

Что делать с пилотом? Он жив, но не в себе. Трясется, бормочет что-то непонятное.

– Пусть решает вор.

– Хорошо. – Грэг посмотрел на Макса. – Говори: убить или оставить в живых?

– Пусть живет, – тихо проговорил Лис. – Этот человек для меня сейчас как родной.

– Как скажешь. – Наемник пожал плечами. – Оставим его здесь, пока доберется до своих, мы будем уже далеко. Надо прибыть на плато раньше, чем стемнеет.

– Нет, – покачала головой колдунья. – На раскопки мы не полетим.

– Но вы же сами сказали, что нам туда?

– Высадимся в лесу в паре километров и понаблюдаем за тем, что там происходит.

– Почему?

– Мне нужна информация для принятия решения.

– Наверное, это правильно. Не стоит соваться куда-то без предварительной разведки, – кивнул Грэг. – И все-таки поспешите.

Макс поднял голову к небу. Багровое светило понемногу стало спускаться к горизонту. Легкий ветерок нес в себе запахи горелого пластика, крови и мертвой плоти. Грязный комбинезон Лиса был мокрым от пота, руки и ноги все еще дрожали. Наемники выбрасывали из флаера трупы спецназовцев. Макс прошел внутрь, сел в свободное кресло, пробитое пулями и испачканное чужой кровью, и закрыл глаза. Грета права, он действительно изменился. Смерть стала для него привычной, новые люди приходят в его жизнь и уходят в никуда. Все мимолетно, быстротечно и нереально…

Долианцы собрали оружие и расселись в салоне. Колдунья прошла в кабину, и тут же из нее вывели пилота. Он мрачно оглядывался по сторонам, гневно сжимая кулаки.

Лис смотрел на человека, в теле которого не так давно находился. Выглядел тот неплохо: высокий мужчина крепкого телосложения, глаза близко посажены, что немного портило волевое лицо. Он, похоже, не понимал, что с ним происходит, потому что недоуменно вытаращился на наемников. И тут он увидел Макса. Пилот вздрогнул и переменился в лице. Какое-то время стоял и смотрел на него, потом его губы мелко затряслись, он опустил взгляд, поник и потащился к выходу.

У Макса возникло странное ощущение, что он посмотрел самому себе в глаза, и это было страшно.

Люк закрылся, трап втянулся, и флаер, задрожав на дюзах, поднялся вверх, а потом помчался вперед. Внизу снова замелькал лес, долианцы еще какое-то время весело переговаривались, потом адреналин понемногу ушел из крови, и они, успокоившись, стали смотреть в иллюминаторы. В динамике прозвучал голос колдуньи:

– Советую подкрепиться, потом вряд ли найдется время для еды.

Грэг раздал продуктовые пакеты. Макс меланхолично жевал теплое синтетическое мясо, приправленное острым соусом. Еще один день его жизни закончился, и снова он не принес ему ничего хорошего, только добавил страха и смертей вокруг. Впервые Лис задумался над тем, а стоит ли жить, если впереди нет ничего, кроме боли и страдания?

Глава четырнадцатая

В какой-то момент Гаур провалился в беспамятство. Темная пелена закрыла глаза, потом стала медленно рассеиваться. Верховный жрец огляделся

и увидел, что стоит на том же плато, только исчезли алтарь, шатер императора и трон, гвардейцы и его ученики. Он один находился на каменистой равнине. Перед ним высились заснеженные вершины, впивающиеся в серо-зеленое, покрытое черными тучами небо, и кружила прозрачная дымка, предвещающая дождь.

Гаур медленно пошел к тому месту, где повелел установить алтарь, не совсем понимая, что происходит. Тело двигалось медленно, с трудом преодолевая сопротивление воздуха. Жрец посмотрел на свои ноги. Нет, он не изменился, на нем та же расшитая золотом мантия, сейчас покрытая засохшей кровью, мягкие сапоги, покрытые бурой пленкой, а под ними слой пыли, которую поднимал вверх легкий ветерок.

Верховный жрец мысленно пожал плечами. Галлюцинация? Или он заснул и ему снится сон? А может, боги или демоны хотят ему что-то показать? Тогда стоит на это взглянуть. Потусторонние сущности редко обращаются к живым, и если они это делают, то явно неспроста.

Гаур сделал еще несколько шагов и остановился.

На месте, где он повелел установить алтарь, виднелась только яма, наполненная высохшими костями. Их было много, очень много. Сверху уже образовался толстый слой пыли, принесенной ветром. Пройдет не так много времени, и следы величайшего обряда исчезнут, поглощенные песком и землей. Над ними вырастут кусты и деревья, и никто никогда не узнает о том, что здесь произошло.

Вероятно, Гаур попал в недалекое будущее. Что ж, в этом есть свой смысл. Теперь он сможет узнать, как прошел обряд, закончил ли он его, приобрел ли император бессмертие, и помнят ли его, Гаура, величайшего из всех магов.

Верховный жрец подошел к месту, где стоял императорский шатер. Он и сам не знал, что ожидал увидеть. Может быть, след божественного сияния или чего-то иного, не менее величественного?

Если у него все получилось, Токур стал равен богам. Бессмертие – это же еще и возможность безграничного знания. Чем бог отличается от обычного человека? В первую очередь могуществом, исходящим от познания, а оно приходит от прожитых лет.

На месте шатра обнаружилась только оплавленная яма, какая бывает от молнии, когда та ударяет в землю. Неужели небеса решили покарать императора за его дерзость? Но почему Токура? Это же была не его идея. Гаур нашел описание обряда в ветхом свитке, пролежавшем столетия в драгоценном ларце, по ошибке помещенном в сокровищницу плененного императором царя. Или он видит тот самый след божественного сияния?

Гаур пожал плечами и горестно покачал головой. Он просил небеса показать ему его триумф, а не пустое плато, яму с костями и оплавленную дыру вместо переносного трона императора.

Неужели он неправильно разгадал древние письмена и вместо бессмертия принес Токуру смерть? Если это так, то неудивительно, что не осталось никаких следов. Наверняка в этой яме сейчас лежат и его кости – гвардейцы никому не прощают смерть своего господина.

Верховный жрец вздохнул и открыл глаза.

К нему подвели очередного раба, он взрезал грудину, вынул сердце и отбросил его в сторону, где уже лежала огромная, по-своему величественная куча, и посмотрел на императора. Тот ласкал очередную молодую наложницу и пил вино. Токур улыбнулся и поднял бокал, блеснувший рубиновым светом. Вино походило на кровь. Гаур облизал губы и мрачно взглянул на учеников. Гвардейцы подвели к алтарю следующую партию рабов.