Дженнет
Шрифт:
— Извини, — пробормотала Дженнет. — Я не хотела… Прости!
— Кровь, — голос Роланда дрогнул. Он окинул взглядом грот, задержавшись на девушке: — Что тут происходит? Где я? Дженнет? Ты здесь откуда?
— Узнал, — не веря себе, выдохнула девушка.
— Узнал, — эхом отозвалась Мэбилон.
— И не забывал никогда! — воскликнул Роланд. Оглянулся по сторонам: — А что, все-таки случилось?
— Ты… ничего не помнишь? — изумилась девушка.
— Смутно. Я спал. Потом проснулся — от боли. Что тут было?
— Прости, — смутилась Дженнет, — я тебя
Она покраснела, отступая и отводя глаза.
— Почему? — спросил Роланд.
— Я… я, — Дженнет искала и не находила слов, — я не такая, как она.
Взгляд Роланда нашел королеву Мэбилон. Прекрасна фейри стояла, как статуя, холодная, неподвижная. Лицо ее окаменело, и лишь глаза жили — в них отражались тени ее мыслей. Она растерялась. Все произошло слишком быстро.
— И ты, — он смерил взглядом обеих женщин, — хотела отдать меня ей?
— Да, — не поднимая глаз, пробормотала девушка. — Если бы ты…
— Если бы я — что?
— Если бы ты согласился.
Роланд встал перед нею, двумя пальцами поднял за подбородок лицо Дженнет.
— И, если бы я согласился, ты бы отказалась от меня? Почему?
Девушка хлопала мокрыми ресницами. Слезы щипали глаза, горло перехватило.
— Я… слишком люблю тебя для этого, — пробормотала она. — И если бы тебе действительно было лучше у нее, в волшебной стране… Она такая красивая, сильная, а я…
— Вот оно что… — протянул мужчина. — Дженнет, прости, если я… повел себя странно. Я был немного не в себе.
Он сильным резким движением притянул ее к себе, и девушка со вздохом обняла его в ответ:
— Прости меня. Я так боялась тебя потерять…
— Ты не могла меня потерять, — кожу на виске обожгло тяжелое дыхание, — я здесь. С тобой.
— И нас ничто не разлучит!
— Ничто.
Тихий вздох нарушил их покой. Вспомнив о королеве фей, люди обернулись в ее сторону, и Роланд неосознанным движением попытался задвинуть Дженнет себе за спину, вставая между нею и величественной фэйри.
— Отпусти нас, — попросила Дженнет, цепляясь ему за локоть.
Мэбилон смотрела на них тяжелым взглядом. Ни тени гордости, самодовольства или веселости не осталось в ее раскосых глазах. Только тоска и… боль. Дженнет могла бы поклясться, что видит на ее глазах слезы, и, несмотря на то, что она помнила о том, что все здесь может быть иллюзией, девушка чувствовала жалость к поверженной королеве. Однако, продолжала цепляться за Роланда, чувствуя, как его руки обнимают ее за плечи.
— Уходите, — зло, отрывисто бросила им королева. — Убирайтесь оба! Немедленно!
Дженнет переглянулась с Роландом, читая в его глазах точно такие же чувства — недоумение, удивление.
— Это правда? — он заговорил первым. — Вы нас отпускаете?
— Да, — отрезала Мэбилон. — Но уходите тайно. Не хватало еще, чтоб все узнали о моем позоре!
Она повернулась к опустевшему гроту,
— Вот так, — покончив с колдовством, королева опустила руки, и остатки пыли мигом улеглись. — Все королевство погрузится в траур — во цвете лет король скончался. Возрадуются фирболги. Соседи вновь решатся на мятеж. Но я, скорбя о рано так ушедшем муже, в крови все бунты утоплю и тризну справлю, короля достойную… Но чтоб про вас я больше не слыхала. Увижу иль услышу — и не утерплю. Убью обоих! Убирайтесь!
Она развернулась навстречу, и столько ненависти полыхало в ее лиловых глазах, которые стали стремительно менять цвет, становясь малиновыми, что Дженнет невольно задрожала от страха и прижалась к Роланду, а тот попытался заслонить ее собой…
Но — обошлось. Взмах руки — и за спиной у молодых людей открылся проход. Пахнуло травой, сухими листьями, землей, грибами, дорожной пылью.
Дженнет бросила взгляд через плечо — и тихо ахнула. Части стены просто не существовало. Сквозь пролом виднелась холмистая равнина, и с холма на холм вилась дорога. Девушка потрепала мужчину по плечу, привлекая внимание.
— Мы… можем идти?
— Да. Уходите! Да! Скорее!
Голос королевы дрогнул, в нем явственно прорвались рыдания. Она прижала кулачки к глазам, и Роланд, который не хотел, чтобы королева плакала при свидетелях, дернул Дженнет за руку, увлекая ее в проход. За их спинами со скрежетом сошлись каменные плиты. В лица людей пахнуло свежим ветром.
Держась за руки, они остановились, озираясь и силясь понять, куда попали. Это была небольшая рощица, занимавшая почти весь холм, а они стояли на опушке, у подножия толстого дерева, видимо, одного из тех, что первыми выросли тут и дали начало всей роще. Старый вяз был очень стар и толст. Наверное, понадобились бы усилия трех взрослых мужчин, чтобы обхватить шершавый ствол. В нем была трещина, начинавшаяся от самых корней и дошедшая чуть ли не до сердцевины. Дерево немного залечило рану, нарастило кору. Щель в результате стала такой узкой, что не вдруг протиснешься внутрь.
Рядом послышалось тихое ржание. В кустах поблизости был привязан оседланный конь. По виду — самый обычный английский мерин гнедой масти, но упряжь и седло его были изумрудно-зеленого оттенка с гербом в виде четырехлистного клевера. Заметив людей, он вскинул голову и заржал.
— Прощальный подарок от королевы Мэбилон, — Роланд подошел к коню, погладил его по шее, несколько раз хлопнул по плечу.
— Я не верю, — Дженнет смотрела на мерина так, словно ждала, что вот-вот у него в пасти отрастут огромные клыки, копыта превратятся в когти, седло — в перепончатые крылья, а сам он станет драконом. И что тогда?