Дженнет
Шрифт:
Роланд нахмурился, провел рукой по лицу. Странно, откуда эта царапинка на щеке возле самого носа? И сам нос слегка болит. Похоже на след от пощечины. За всю свою жизнь он лишь однажды получал по лицу, но это было…
— Это был сон. Мне снилась… Дженнет. Она…
— Это не сон! И Дженнет здесь была. И это она вас разбудила.
— Дженнет, — Роланд посмотрел по сторонам, — но где она?
— Далеко. И будет еще дальше, если вы не решитесь бежать.
«Бежать!» Порой он думал об этом, но после той неудачной попытки решил отказаться.
— Но… как так получилось? — в голове не укладывалось. Он ведь помнил прикосновение мягких нежных губ. Помнил, как открыл глаза. Помнил склонившуюся над ним девушку и ее голос, а потом все словно заволокло туманом, как и должно быть во сне. Она куда-то исчезла, а он очнулся уже окончательно здесь, в этой комнате, уверенный, что видел только сон.
— Не понимаю…
— И понимать нечего! Ее величество — мастерица создавать иллюзии. Для вас, для Дженнет… для всех на свете!
— Кроме тебя?
— Да, — Грайна опустила взгляд. — Она уже не властна надо мной. Дав мне мужа, она освободила меня от своей власти. И я могу поступать так, как хочу.
Она вскинула заблестевшие глаза, и Роланд вспомнил, кто был ее братом. Он подошел, коснулся ее плеч:
— Прости за Конно. Я не мог…
— Никто не мог… Но вам надо торопиться! — Грайна прислушалась к чему-то, понятному только ей. Сам Роланд ощущал лишь звенящую тишину. — Времени нет совсем!
Схватив мужчину за руку, девушка поспешила по коридору. Время от времени она взмахивала свободной рукой, словно сдергивала невидимую занавеску, и в воздухе что-то вспыхивало, осыпаясь каскадами искр.
— Ее величество любит ловушки, — пояснила Грайна на ходу. — По счастью, моя мать успела передать мне кое-какие заклинания. Я не сильная волшебница, но все-таки кое-что могу… о чем королева даже не догадывается!
По этим коридорам, погруженным в полумрак, Роланду ни разу не доводилось проходить — да ему вообще нигде не доводилось ходить, если уж на то пошло! — и он следовал за девушкой послушно, доверившись этой юной фейри во всем. И когда она вдруг остановилась так резко, что он налетел на нее, мужчина не подумал лезть вперед, а просто встал за ее спиной.
А вот поджидавший рыцарь сделал шаг вперед. Лицо его было Роланду смутно знакомо, но не настолько, чтобы вспомнить имя.
— Так-так, — улыбнулся он, — моя возлюбленная супруга гуляет под руку с другим мужчиной? Мне следовало быть более терпимым к маленьким женским слабостям, тем более, что это — смертный. Но это — наш король. Под руку с королем? Ты далеко пойдешь, моя маленькая женушка!
— Ролло, ты…
— А что будет, если я пройдусь вот также вместе с королевой? — красавец рыцарь улыбался, и Роланд ощутил жгучее желание немедленно вызвать его на дуэль. Просто так, просто потому, что это было бы его решение. — И поговорю с нею кое о чем?
— Ролло, я прошу тебя, — вперед решительно вышла Грайна, встала между мужчинами. — Не надо! Не сейчас! Мы спешим…
— Надо, — красавец-рыцарь
— Сударь, вы подлец, — отчеканил Роланд.
Как он и рассчитывал, рыцарь отреагировал на это обращение точно также, как и любой знакомый Роланду офицер.
— А ты — трус! Прятаться за спину женщины! Впрочем, что еще ожидать от смертного! Все вы одинаковые. Мужчины — трусы, а женщины — обманщицы.
— Отойди, Грайна, — велел Роланд.
— Ого! Это интересно, — улыбнулся рыцарь. — В нашем короле проснулась честь? Не поздновато ли?
— Лучше поздно, чем никогда!
— Никогда! — Ролло с шелестом извлек из ножен меч. — И я стою здесь не просто так. Вам стоит сейчас же повернуть назад, и тогда я не подниму тревогу!
— Ты не сделаешь этого, Ролло, — прошептала Грайна.
— Не сделаю что? Не предам тебя? Моя дорогая невеста, да, тебя я не предам, потому, что ты, как-никак, принцесса, хоть и без собственного королевства. И тот, кто станет твоим мужем, рано или поздно сможет создать собственное королевство… А не поэтому ли ты сейчас с ним? Ты — будущая королева, он — уже король…
— Замолчи! — ахнула юная фейри. — Как ты можешь?
— Могу. Ибо и мне пристало заботиться о своем будущем! Даже жаль, что великолепная Мэбилон не берет в мужья своих соплеменников! Впрочем, меня не привлекает судьба того мальчишки, которого, говорят, казнили незадолго перед коронацией! Как это по-королевски — избавляться от излишков…
Не стоило ему задевать памяти Конно, тем более, отзываться о нем с такой пренебрежительной интонацией. Боль утраты была слишком сильна, и Грайна рванулась вперед прежде, чем Роланд, почуяв неладное, успел ее остановить.
— Замолчи! — вскрикнула она, вскинув руки.
— А что такого? Ну, подумаешь, казнили мятежника! Или он был тебе так дорог? Какая ты непостоянная, моя невеста!
— Замолчите, сэр, — вступился Роланд. — Вы говорите о ее брате!
— Ого! Вы знали? И не ревновали? Или вы так задумали нарочно? Тогда уж и меня посвятите в свои планы!
И тогда Грайна ударила.
Роланд онемел от изумления. Девушка вскинула руки, встряхнула ладонями — и вырвавшиеся из ее пальцев снопы алых искр окутали рыцаря Ролло, на глазах превращаясь в алую паутину. Рыцарь вскрикнул. Забыв про все на свете, он окинул взглядом свое тело, наблюдая, как паутинка постепенно расширяется, растет, становясь все гуще. Из сочленений доспеха повалил дым, и рыцарь закричал от боли. Заметался, налетев на стену, ударился об нее всем телом и упал, задергавшись в судорогах. Пахло горячим металлом, паленым волосом и кровью. В самый последний миг забрало шлема с лязгом упало на лицо, скрыв его и искажая последние крики сгоравшего заживо рыцаря.