Джентльмен-дьявол
Шрифт:
– А как нам вас называть? – спросила Джулия.
– Изабелла. – Она сложила руки на коленях, чтобы они не дрожали, и ждала, что скажут собеседницы. У нее не самое обычное имя. Они могли слышать какие-то сплетни. Сама она их не помнит, но эти дамы могли слышать о ней, и только дурное.
Но ни у одной из сестер лицо не переменилось ни в малейшей степени. София взяла пяльцы и воткнула иглу в вышивание. Джулия позвонила в маленький колокольчик. Его мелодичные звуки разлетелись по всей комнате.
– Скоро принесут чай. Наверное, другие дамы к нам тоже
Дай Бог, чтобы они проспали весь день напролет и ей не пришлось бы встречаться с ними.
Вкатили тележку с чаем. Джулия заставила Изабеллу выпить чашечку. С лепешками, мармеладом и сливками. Изабелла шесть лет была лишена всей этой роскоши, как и настоящего цейлонского чая, но сейчас кусок не лез ей в горло. Она думала только о Джеке. Мальчик вырос на отличном хлебе, который выпекала Бигглз, и простой деревенской пище, но всегда мечтал о пирожных с глазурью из булочной, однако у Изабеллы не было на это средств. Она отломила кусочек лепешки и стала крошить ее в пальцах.
Джулия прервала светскую болтовню и наклонилась к Изабелле.
– Да что же это я! Конечно, все ваши мысли только о сыне.
– Я просто подумала, как он обрадовался бы такой лепешке. И шоколаду. Он никогда не пробовал горячий шоколад. – Она отодвинула тарелку. – Простите. Я уверена, все очень вкусно, но у меня нет аппетита.
– Можно себе представить, – отозвалась София. – Если бы похитили моего Фредерика, не знаю, что бы я делала. Плохо уже то, что он остался с няней. Я ни разу не оставляла его на такой срок с самого рождения.
– Сколько ему? – спросила Изабелла.
– В ноябре будет три. Он такой умный малыш. – На миг на губах женщины появилась горделивая улыбка. – Хайгейт уже научил его буквам и говорит, что к следующему дню рождения Фредерик сумеет написать свое имя.
– Хайгейт? – Изабелла захлопнула рот, чтобы у нее не вырвалось еще что-нибудь лишнее.
– Ну конечно. Это мой муж. – Лицо Софии расплылось в широкой улыбке. – Вы его знаете?
Только по слухам, но они, безусловно, преувеличены. Если разговоры о том, что он убил свою первую жену и стал затворником, достигли ушей Изабеллы, то что же тогда говорили о ней? Какие скандальные подробности шепотом обсуждали за кружевными веерами?
«У этой Изабеллы ни стыда ни совести. Знаете, она вовсе не уехала на континент, а живет где-то в деревне и воспитывает своего незаконнорожденного сына. Отец ей даже не помогает. Никто ее и знать не хочет, даже собственная семья. А какое ее ждало будущее! Наследник герцогства собирался делать ей предложение, а она все бросила и погубила себя».
И это правда. Изабелла действительно все бросила, но в то время она не могла представить себе будущего с этим наследником и в его кругу.
– Нет, мы не были представлены друг другу, миледи. – Изабелла заставила себя отхлебнуть из чашки.
Конечно, не были, ведь она влачит жалкое существование здесь, в деревне.
София – леди Хайгейт – наклонилась к ней и положила ладонь
– Нет-нет, не называйте меня так. Здесь вы среди друзей.
Изабелла не успела ответить, потому что в этот момент в гостиную вошли женщины. Гости этого дома. Светские дамы. Пока Джулия и София приветствовали вошедших, Изабелла не поднимала глаз от своей чашки, но потом стала бросать осторожные взгляды на всех по очереди. Ни одно из лиц не показалось ей знакомым.
Настало время неизбежных представлений. Сейчас она поймет, узнает ли ее кто-нибудь из них. Молодые девушки дружно пробормотали подобающие приветствия. Генриетта и Кэтрин Аппертон были серьезны, но дружелюбны. Миссис Аппертон и миссис Сен-Клер обменялись взглядами за спиной дочерей. За этими двумя надо приглядывать. Что-то в Изабелле заставило их материнский инстинкт насторожиться в предчувствии возможных неприятностей. Эти дамы, без сомнения, слышали ее настоящее имя, хотя и не были знакомы с ней лично.
Вскоре общая болтовня сменилась выражениями сочувствия. Когда-то такие встречи доставляли ей удовольствие. Она весело обменивалась новостями с подругами. Когда Кэтрин Аппертон выразила сожаление по поводу младшего сына герцога Амхерста, Изабелла едва успела прикусить язык, чтобы не рассказать, как она вошла однажды в конюшню его отца и обнаружила молодого человека, с головы до ног вымазанного лошадиным навозом. Она представила, в каком ужасе были бы дамы, но нельзя было признаваться в подобном знакомстве, как и в том, что она едва не приняла предложение его старшего брата.
– А кто ваши родные? – Миссис Сен-Клер не донесла чашку до губ, рассматривая явно не модное шерстяное платье Изабеллы. Никакого муслина пастельных тонов. Только практичная рабочая одежда, на которой не видны пятна.
Изабелла заставила себя выдержать взгляд этой дамы. Если сплетники называют ее бесстыдной, самое время это качество проявить.
– Никаких важных особ среди них нет.
– Мама, она живет в деревне, – сообщила Джулия, – и пришла к нам за помощью.
В глазах дамы мелькнул огонек, но не узнавания. Просто в ней зародилась тень сомнения и подозрения. Она где-то видела Изабеллу и не могла вспомнить, когда и где, но это было точно не в кентской деревне. Изабелла успела понять это, пока миссис Сен-Клер делала осторожный глоток из чашки и ставила ее на стол.
– И какая же вам нужна помощь?
Изабелла открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли у нее в горле. Ей совсем не хотелось привлекать внимание этой дамы к своей судьбе. Если сообщить ей о существовании Джека, она получит еще один элемент головоломки, а Изабелла не желала, чтобы та собрала всю картинку. В прошлом она не была знакома с миссис Сен-Клер, но хорошо знала этот тип женщин. Стареющие дамы, несчастливые в замужестве, они часами выслушивали сплетни, укрепляя дух слухами о чужих неприятностях, ибо это заполняло пустоту в их собственных жизнях. И должно быть, одновременно присматривали за своими мужьями, склонными к интрижкам на стороне.