Джентльмен-повеса

Маккензи Салли

К тому моменту как Энн достигла нижней ступеньки, ею владели самые разные эмоции: злость, стыд, восторг… что-то такое, чему она не могла подобрать название. Мистер Паркер-Рот не сводил с нее напряженного взгляда. Он определенно ее хотел. Не для брака, конечно, — он же не стал отрицать, что Клоринда и отец должны убедить ее разорвать помолвку, — а для чего-то другого.

А что хотелось бы получить ей?

При этой мысли у нее заныла грудь, а соски стали твердыми. Что за черт! Их же видно сквозь платье! Она же говорила, что у этого корсета скандально

глубокий вырез! Невероятным усилием воли Энн заставила себя не смотреть вниз, на свою грудь. Надо все-таки попытаться направить свои мысли в более подобающее старой деве русло.

Мысли наотрез отказывались туда направляться. Вероятно, всему виной греховное платье — и греховные, искушающие глаза мистера Паркер-Рота. Тем не менее, часть ее гнева, похоже, трансформировалась в какое-то другое, очень странное, очень сильное и очень горячее чувство. Ничего похожего она раньше не испытывала.

Это похоть?

— Тебе не кажется, что это платье немного… немного… — Клоринда хмурилась, но никак не могла найти нужное слово. — Оно не в твоем обычном стиле.

Энн покраснела. Но замечание Клоринды, или глаза мистера Паркер-Рота, или жар внутри собственного тела, в общем, что-то придало ей смелости, и она ответила:

— Спасибо, Клоринда. Поскольку мой обычный стиль — все коричневое и бесформенное, я, пожалуй, приму твои слова как комплимент.

— Платье Энн прелестно, кузина Клоринда! — негодующе воскликнула Эви. — И она в нем очень красива.

— Оно определенно привлечет к тебе внимание, Энн. Ты уверена, что хочешь этого? — Тон Клоринды не оставлял сомнений в том, что Энн не должна этого хотеть.

Энн пожала плечами и почувствовала, как атлас скользнул по груди.

— Я не могу указывать людям, куда смотреть. Мне это платье нравится. — Ей требовалось внимание только одного человека — мистера Паркер-Рота, а оно у нее в данный момент было в избытке. Стивен взял ее руку и поднес к губам.

Черт бы побрал моду носить перчатки! Его губы коснулись мягкой ткани перчатки, а Энн так хотелось почувствовать их на своей коже! Но даже от такого прикосновения у нее перехватило дыхание, а из головы вылетели все мысли, во всяком случае, разумные.

Она посмотрела на его склоненную голову. Чего она ждала от этого мужчины? Он принадлежал ей до конца сезона.

Должно быть, ее румянец уже сравнился по интенсивности цвета с платьем.

— Платье Энн великолепно, — сказал Стивен, — но не может сравниться с красотой леди, которая его носит.

Хоббс принес верхнюю одежду, и Стивен отошел от Энн, чтобы помочь одеться Эви и Клоринде, которая выглядела, как будто только что съела лимон. Потом он вернулся и каким-то непостижимым образом превратил процесс набрасывания на плечи накидки в урок обольщения. Он подошел к Энн чуть ближе, чем следовало, и медленно укутал ее мягкой тканью, причем его руки плавно скользили по ее шее и плечам, обжигая кожу под накидкой. Энн почувствовала, как по телу пробежала теплая волна.

Разум требовал, чтобы она стоически игнорировала бурю чувств, которую в ней

вызвали прикосновения этого невероятного мужчины, а тело откровенно наслаждалось ими.

Стивен положил руку Энн на свою и накрыл ее пальцы ладонью. Жест был одновременно защищающим и собственническим.

— Мы идем? — спросил он Клоринду и Эви, во все глаза таращившихся на него: Эви — с восторгом, Клоринда — с негодованием.

— Мистер Паркер-Рот, — воскликнула Клоринда, — я думала, мы поняли друг друга!

Стивен слегка поклонился:

— Думаю, я понял вас, мисс Стрэндж, но искренне сомневаюсь, что вы поняли меня.

— Что ж. — Клоринда устремила суровый взгляд на Энн: — Предупреждаю вас, мисс, будьте осторожны. Опасайтесь волков в овечьих шкурах.

— Да, Клоринда, — ответила Энн, хотя, принимая во внимание то, что она в данный момент чувствовала, опасаться следовало скорее мистеру Паркер-Роту.

Стивен рассмеялся:

— Никто и никогда не говорил мне, что я похож на овцу, мисс Стрэндж.

Клоринда с шумом вздохнула. Ее ноздри затрепетали — она была оскорблена в лучших чувствах.

— Вы наглец, сэр. — Она качнула тюрбаном и раздраженно фыркнула: — Поторопитесь. Не следует заставлять лорда и леди Кендерли ждать.

Она повернулась и величаво поплыла к двери, которую Хоббс уже давно держал открытой.

Эви бросила на Энн многозначительный взгляд — правда, Энн не стала бы утверждать, что поняла его значение, — и побежала за Клориндой, оставив ее в холле с мистером Паркер-Ротом и Хоббсом.

Как раз в это время Энн наконец спустилась, точнее, свалилась с небес на землю. О чем она только думает? Она разозлилась на Клоринду, но кузина была, в сущности, права. Сколько бы Энн ни пыталась изображать обольстительницу, в глубине души она остается тихой деревенской мышкой, и теперь ее рука лежит на руке волка. Если не проявить осторожности, она станет закуской в его следующей трапезе.

Она попыталась высвободить свою руку. Никакого эффекта. Хватка Стивена была нежной, но сильной.

— Отпусти! — прошипела она, пытаясь высвободиться и украдкой бросая взгляды на Хоббса. Дворецкий весьма успешно притворялся глухим и слепым дверным косяком.

Невозможный мистер Паркер-Рот улыбнулся:

— Нет. — Через мгновение его улыбка стала шире и он добавил: — Никогда.

Энн закатила глаза:

— Это же нелепо! Я… Ты… — Она хотела указать на его двуличность: зачем, спрашивается, он делает вид, что она ему небезразлична, если их помолвка — всего лишь фарс?

— В моем поведении нет ничего нелепого, Энн. Я бы с удовольствием подробно объяснил тебе здесь и сейчас, какие чувства испытываю к тебе, но боюсь, что для терпения Клоринды и стоицизма Хоббса эта беседа станет слишком тяжелым испытанием.

Энн покосилась на Хоббса. Кончики его ушей алели, как маков цвет.

— Мы поговорим об этом позже, в более подходящей обстановке. Ты со мной согласен, Хоббс?

У Хоббса зарделись щеки, став такого же оттенка, как уши.

— Полностью, сэр.