Джентльмены предпочитают блондинок (пер. Лихачева)
Шрифт:
Но, в общем-то, сегодняшний вечер обещает быть просто замечательным, потому что майор Фалькон собирается повести нас с Дороти на танцы в дом одной леди и познакомить там с принцем Уэльским.
Ну а сейчас я должна подготовиться к встрече с Пигги, потому что мне кажется, что мы с ним собираемся очень подружиться, даже несмотря на то, что он до сих пор не прислал мне даже цветка.
Итак, вчера вечером мы и вправду познакомились с принцем Уэльским. Ну, то есть я хочу сказать, майор Фалькон заехал за мной и Дороти в одиннадцать и отвез нас к одной леди, которая устраивала у себя в доме вечеринку.
Принц Уэльский и в самом деле просто замечательный. Ну, то есть я хочу сказать, что, даже если бы он не
Ну и эта леди подошла ко мне и сказала, что принц Уэльский хотел бы познакомиться со мной, и представила нас друг другу, и я была очень, очень взволнована, когда принц пригласил меня на танец, и решила, что мне непременно следует записать в дневник каждое сказанное им слово, чтобы я всегда могла возвращаться и перечитывать их снова и снова, когда я по-настоящему состарюсь.
Ну и потом мы начали танцевать, и я спросила принца, любит ли он лошадей, как прежде, ну и он сказал, что да.
А после того, как наш танец закончился, он пригласил на танец Дороти, но Дороти так никогда и не научится, как следует вести себя с принцем. Потому что она протянула мне свой веер и сказала: «Подержи, пока я воткну новую страницу в английскую историю» — и это в присутствии принца Уэльского! Так что я очень, очень переживала, пока Дороти танцевала с принцем, потому что она все время разговаривала, а когда Дороти наконец замолчала, принц Уэльский записал несколько жаргонных выражений «на отворотах своих брюк», как говорит Дороти. Так что, если он когда-нибудь попросит королеву быть «хорошим парнем» или скажет ей какое-нибудь другое жаргонное слово из тех, что любит говорить Дороти, королева и в самом деле сможет обвинить меня в том, что я ввела такую девушку в английское общество. Так что, когда Дороти вернулась, мы с ней немножко поссорились, потому что Дороти сказала, что с тех пор, как я познакомилась с принцем Уэльским, я стала слишком английской. Но я хочу сказать, что я и вправду часто вспоминаю, как мой папа, оставшийся в Арканзасе, часто говорил, что его дед прибыл в Америку из какого-то там места в Англии под названием «Австралия», так что я хочу сказать, это и не удивительно, что английское иногда проявляется во мне. Потому что я действительно считаю, что если в девушке есть что-нибудь английское — то это просто восхитительно.
Вчера после полудня я подумала о том, что мне, пожалуй, и в самом деле пора начать учить Пигги тому, как следует обращаться с девушками, то есть тому, как это делают американские джентльмены. Ну и я пригласила Пигги подняться к нам в номер, чтобы выпить чаю, который я велела приготовить в гостиной, потому что у меня очень, очень болит голова. Ну, то есть я хочу сказать, что я и в самом деле выгляжу совершенно очаровательно в своем бледно-розовом пеньюаре. Ну а потом я вызвала коридорного — нашего с Дороти друга и довольно симпатичного парня по имени Гарри, с которым мы часто разговариваем, — и дала ему десять фунтов английских денег, и велела сходить в самый дорогой цветочный магазин и купить несколько очень, очень дорогих орхидей и принести их в нашу гостиную ровно в четверть шестого и не говорить при этом ни слова, кроме того, что эти цветы для меня.
Ну так вот, пришел Пигги, и мы как раз пили с ним чай, когда в гостиную вошел Гарри и, не говоря ни слова, протянул мне большую коробку, и только сказал, что «это» — Для меня. Ну и я открыла коробку, и, конечно же, там была дюжина ну очень, очень красивых орхидей. Я поискала карточку, и, конечно же, ее там не было, и тогда я бросилась Пигги на шею и сказала, что мне придется обнять его, потому что эти цветы, конечно, от него.
Но он сказал, что нет. Но я сказала, что да, цветы, конечно же, от него, потому что, сказала я, в Лондоне есть только один джентльмен, который так мил, и щедр, и благороден, и имеет такое большое сердце, что может послать девушке дюжину орхидей, и что этот джентльмен — он! Но Пигги опять стал говорить, что это не его. Но я сказала, что знаю, что его, потому что,
А когда пришли Дороти и Джеральд, я рассказала им о том, в какого замечательного джентльмена вдруг превратился Пигги, и добавила, что, когда джентльмен каждый день посылает девушке дюжину орхидей, он и в самом деле начинает напоминать ей принца.
Пигги ужасно смущался, но был и в самом деле очень, очень доволен и больше не говорил, что «это не его». Ну и тут я опять стала превозносить его и говорить, что ему следует быть очень осмотрительным, потому что он и вправду так привлекателен, а я так импульсивна, что иногда даже теряю рассудок, и при этом время от времени дарила ему поцелуй. Ну и тут Пигги действительно почувствовал, что это очень, очень хорошо — быть таким привлекательным джентльменом. Ну и он все время смущался и краснел и не мог удержаться, чтобы иногда не улыбнуться во весь рот. А потом он пригласил нас на обед, и они с Джеральдом отправились переодеться, ну а мы с Дороти немножко поссорились, потому что Дороти спросила, какой из братьев Джесса Джеймса был моим отцом. Но и я ответила, что просто я не такая глупая, как она, чтобы терять время на какого-нибудь джентльмена, который и был-то всего лишь танцором, да и то когда имел работу. Ну и тогда Дороти сказала, что Джеральд — джентльмен, потому что он написал ей записку на бумаге с гербом. «Ну и съешь ее», — сказала я, и мы пошли с Дороти одеваться.
А сегодня утром наш приятель, коридорный Гарри, разбудил меня в десять часов, потому что прибыла коробка с дюжиной орхидей от Пигги. Так что к тому времени, когда Пигги заплатит за несколько дюжин орхидей, бриллиантовая диадема покажется ему совсем дешевой. Потому что я всегда считала, что тратить деньги — это всего лишь привычка, и если вы заставите джентльмена для начала купить дюжину орхидей, то со временем он непременно приобретет эту хорошую привычку.
Итак, вчера после обеда я взяла с собой Пигги пройтись по магазинам, что расположены на улице под названием Бонд-стрит. Ну и я привела его в ювелирный магазин, потому что сказала Пигги, что мне необходима серебряная рамка, чтобы вставить в нее его портрет. Потому что, сказала я, когда девушка встречает такого привлекательного джентльмена, как он, ей и вправду хочется иметь его портрет на туалетном столике, чтобы она могла часто и подолгу на него смотреть. Ну и Пигги был очень заинтригован.
Мы с Пигги пересмотрели все серебряные рамки для портретов, но я сказала, что не думаю, что серебряная рамка будет достаточно хороша для его портрета, потому что я совсем забыла, но у других девушек я видела золотые рамки для портретов джентльменов. Ну и тогда мы стали смотреть золотые рамки, но потом выяснилось, что на своем портрете Пигги снят в военной форме, и я сказала, что, наверное, он так хорошо выглядит в своем мундире, что я и вправду думаю, что даже золотая рамка вряд ли подойдет. Но платиновых рамок у них не оказалось, и нам пришлось купить самую лучшую из тех, что были в магазине.
А потом я спросила Пигги, не сможет ли он завтра надеть свой мундир, потому что мне бы очень, очень хотелось увидеть его в форме, и что мы могли бы с ним пойти на чай к миссис Уикс. Ну и тут он и в самом деле стал таким довольным, потому что заулыбался и сказал, что непременно наденет. Ну и тогда я сказала, какой бедной малышкой буду я выглядеть с ним рядом, когда он будет в своем блестящем мундире. Ну и тогда мы стали смотреть еще какие-то браслеты, но тут в магазин вошла его знакомая леди, которая очень дружна с его женой, живущей почти все время в их загородном доме, и Пигги стал сильно нервничать из-за того, что его могут застать в ювелирном магазине, где он не был уже долгие годы, так что нам пришлось сразу уйти.