Джентльмены предпочитают блондинок
Шрифт:
22 июня
Вчера Генри посадил меня в Филадельфии на поезд, а самому ему я велела оставаться, чтобы быть рядом с отцом, у которого может случиться рецидив. Я сидела в купе и думала о том, что настало время избавиться от Генри любой ценой. Я решила, что лучший способ досадить джентльмену – отправиться с ним по магазинам Потому что даже мистер Эйсман, который просто создан для того, чтобы девушки ходили с ним по магазинам, и который знает, чего от этого ждать, после похода по магазинам бывает крайне раздосадован. Я решила, что в Нью-Йорке отправлюсь к «Картье», потрачу там крупную сумму и запишу ее на счет Генри, потому что с тех пор, как о нашей помолвке написали все газеты, его счет – все равно что мой.
Я об этом размышляла, и тут раздался стук в дверь, я сказала: «Войдите!» –
У меня такое ощущение, что вчерашний день был поворотным в моей жизни, потому что я наконец встретила джентльмена, у которого есть не только литературные таланты, но и замечательные мозги. Он из тех джентльменов, которых девушка может слушать целыми днями, потому что все время узнает что-то новое. Ведь ничто так не привлекает девушку, как мужской ум, особенно ту девушку, которая провела уик-энд с Генри. Мистер Монтроуз говорил без умолку всю дорогу до Нью-Йорка, а я сидела и слушала. По мнению мистера Монтроуза, Шекспир – великий драматург, и он считает, что «Гамлет» – замечательная трагедия, а что касается романов, то он убежден, все обязательно должны читать Диккенса. А когда мы коснулись поэзии, он принялся читать наизусть «Расстрел Дэна Макгрю» и читал так, что на самом деле были слышны выстрелы.
Потом я попросила мистера Монтроуза рассказать о себе. Оказывается, мистер Монтроуз возвращается домой из Вашингтона, округ Колумбия, куда он ездил встречаться с болгарским послом, у которого хотел узнать, не согласится ли Болгария финансировать сценарий на историческую тему, а точнее, об интимной жизни Долли Мэдисон [ 7 ], который он написал. Оказывается, в болгарском ресторане на Лексингтон авеню мистер Монтроуз познакомился с несколькими болгарами, которые и посоветовали ему попросить на это денег у Болгарии. Мистер Монтроуз сказал, что может вставить в – сценарий пропаганду Болгарии, а болгарскому послу он сказал, что когда он думает о том, как мало американские любители кино знают о Болгарии, у него сердце ноет.
7. Долли Мэдисон (1768 – 1849) – жена президента Дж. Мэдисона, одна из самых известных первых леди.
Я сказала мистеру Монтроузу, что мне даже неловко беседовать с джентльменом, который столько знает о Болгарии, потому что я про Болгарию знаю только, что там есть зулаки. Мистер Монтроуз сказал, что, по мнению болгарского посла, история Долли Мэдисон не имеет непосредственного отношения к ситуации в Болгарии, но мистер Монтроуз ему объяснил, что все дело в организации сюжета. Мистер Монтроуз сказал, что может ввести в сценарий нового возлюбленного Долли Мэдисон, болгарина, который хочет на ней жениться. Долли Мэдисон задумается о том, какие у нее будут замечательные внуки, если она выйдет замуж за болгарина, и ее мысленному взору представится Болгария в 1925 году. А мистер Монтроуз поедет в Болгарию и снимет это на пленку. Но болгарский посол отверг это предложение, однако подарил мистеру Монтроузу большую бутылку болгарского национального напитка. На вид болгарский национальный напиток ничем не отличался от воды, да и на вкус был не очень крепок, но уже через пять минут начинаешь понимать, что совершила ошибку. Но я решила, что если это заставит меня забыть все то, через что я вынуждена была пройти в Пенсильвании, уж лучше я совершу ошибку. И мы выпили еще. Потом мистер Монтроуз рассказал мне, как трудно он пробивался в кинематограф, потому что все его сценарии слишком сложны. Мистер Монтроуз пишет о сексе, и там очень много психологии, а когда об этом пишут другие, там только прозрачные одежды и роскошные ванные комнаты. Мистер Монтроуз считает, что у кинематографа нет будущего, и выход только один – кинематографисты должны разобраться в сексуальных мотивах жизни и понять, что у женщины двадцати пяти лет сексуальных проблем не меньше, чем у шестнадцатилетней вертихвостки. Мистер
Мы и не заметили, как доехали до Нью-Йорка, и я подумала, поездка с Генри на «Роллс-Ройсе» показалась мне бесконечно долгой, и тут-то я поняла окончательно, что деньги – это не главное, потому что в конечном счете все решают мозги. Мистер Монтроуз проводил меня домой, и мы с ним договорились встречаться за ланчем в кафе «Примроуз» практически ежедневно, чтобы беседовать о литературе.
А потом мне надо было придумать, как избавиться от Генри и при этом избежать неприятностей. И я позвала Дороти, потому что Дороти хоть и не знает, как увлечь джентльмена с деньгами, но может посоветовать, как от такового избавиться.
Дороти сначала сказала, чтобы я рискнула и вышла за Генри замуж, потому что, как ей кажется, если Генри на мне женится, он через две недели обязательно покончит жизнь самоубийством. Но я ей рассказала о своей идее с магазинами, и еще – что я вызову Генри, но устрою так, чтобы, когда он приедет, меня дома не было. А Дороти окажется у меня, начнет с ним беседовать и сообщит ему о моих походах по магазинам и о том, какая я расточительная, а еще объяснит, что если он на мне женится, то через год окажется в ночлежке.
Дороти мне посоветовала попрощаться с Генри и поручить его ей, потому что в следующий раз я увижу его в качестве свидетеля на суде, а тогда я ведь могу его и не узнать – она его так напугает, что это наверняка отразится на его внешности. И я окончательно решила передать его в руки Дороти и уповать на лучшее.
10 июля
Весь прошлый месяц был полон событий, и я теперь твердо убеждена, что я – именно такая девушка, с которой вечно что-то происходит. Должна признаться, что жизнь – удивительная штука. За последние несколько недель столько всего произошло, что у меня голова идет кругом.
Ну, сначала я отправилась к «Картье» и купила очаровательный изумруд и длинную нитку жемчуга, записав все это на счет Генри. Потом я позвонила Генри по междугородному телефону и сказала, что ужасно хочу его видеть, а он очень-очень обрадовался и пообещал, что приедет в Нью-Йорк немедленно.
Я попросила, чтобы Дороти приехала ко мне, встретила Генри, показала ему все, что я купила за его счет, и рассказала, какая я расточительная. Я разрешила Дороти зайти так далеко, как она сочтет нужным, только пусть не очерняет мой моральный облик, потому что мой моральный облик должен остаться незапятнанным – это может пригодиться впоследствии. Генри должен был ко мне приехать в начале второго, поэтому я велела Лулу приготовить ланч для него и Дороти, а Дороти я попросила сказать Генри, что я отправилась смотреть драгоценности царской семьи, которые выставила на продажу в «Ритце» какая-то русская великая княгиня.
А на самом деле я пошла в «Примроуз» на ланч с мистером Монтроузом. Мистер Монтроуз очень любит делиться со мной своими планами и говорит, что я напоминаю ему одну даму по имени мадам Рекамье, с которой обожали делиться планами все французские мужчины, хотя в то время и шла французская революция.
Мы с мистером Монтроузом отлично поели. Впрочем, когда я с ним, я даже не замечаю, что ем, потому что мистер Монтроуз говорит так замечательно, что главное удовольствие – его слушать. Но пока я его слушала, я все думала про Дороти и очень беспокоилась, как бы она не зашла слишком далеко и не сказала Генри чего-нибудь такого, что может мне потом повредить. Даже мистер Монтроуз это заметил и сказал: «Дорогая моя, о чем вы так глубоко задумались? Ну-ка, рассказывайте!»
И тогда я все ему рассказала. Он тоже задумался, а потом говорит: «Очень жаль, что образ жизни мистера Споффарда вас не устраивает, потому что мистер Споффард – именно тот человек, который мог бы финансировать фильм по моему сценарию». И еще мистер Монтроуз сказал, что с самого начала понял: из меня бы получилась идеальная Долли Мэдисон. Это навело меня на кое-какие мысли, и я сказала мистеру Монтроузу, что в скором времени рассчитываю получить крупную сумму денег и сама смогу финансировать фильм. Но мистер Монтроуз сказал, что будет поздно, потому что все кинокорпорации уже гоняются за этим сценарием.