Джейк

Гринвуд Лей Б.

— Им нужно не сочувствие, а самоуважение.

— Согласна. На обратном пути в Остин я надеюсь найти им работу, чтобы они смогли обрести его.

— Как вы собираетесь это сделать?

— Буду останавливаться в каждой общине, обращусь к мэру и городскому совету. Дам объявления.

— С равным успехом вы можете объявить о продаже рабов.

— У вас есть лучшее предложение?

— Я только что его сделал. — Не могу принять его.

— Бог мой, вы упрямая женщина.

— Возможно, но не безрассудная. Почти всю ночь я думала о вашем предложении

и решила, что оно не подходит.

— Что еще плохо во мне? Изабель колебалась.

— Давайте, выскажитесь. После того, что вы уже наговорили, это не может быть намного хуже.

Помолчав, девушка сказала:

— Им нужна хорошая пища, чистая одежда, приемлемое жилье, хорошие привычки — то, что может дать женщина. Я полагаю, когда-нибудь они женятся, поэтому им не нужно ваше предубеждение против женщин. И они не должны усвоить ваше презрение к законам общества. Техас не всегда будет дикой пустыней.

Джейк редко бывал так зол на женщину. Он позволил ей расположиться на его ранчо, разрешил засунуть в его кровать грязного мальчишку, не возражал, чтобы остальные развлекались, портя его лошадей. Даже предложил решить большую часть ее забот, а Изабель не согласна, ведь он — дурной пример.

— Вы думаете, я поведу их в публичный дом?

— Нет, конечно! — Изабель покраснела от гнева. — Но мальчикам необходимо сочувствие, понимание, почему они так страдают, необходим человек, способный полюбить их. Вы на это не способны, на малейшее проявление чувств вы смотрите, как на слабость.

— Так почему бы вам не поехать с нами, самой убедиться, что я обращаюсь с ними со всей любовью и добротой, которых жаждут их юные души?

Джейк не мог поверить, что гнев завел его так далеко и он сказал такую глупость! Ничто не может быть хуже, чем весь путь до Санта-Фе иметь за спиной Изабель.

— Сарказм здесь не уместен, мистер Максвелл.

— Какой там сарказм!

Нет, он дурак, надеялся, что девушка категорически откажется.

— Да, именно сарказм. Вы ведь не собираетесь взять Бака и Брета. Жестоко стоять перед мальчиком и говорить, что не возьмете его.

Придется взять всех парней. Не важно, что он должен будет сделать или пообещать.

— Так давайте возьмем всех, даже самого маленького, — Джейк почти кричал. — У меня нет книги сказок, чтобы читать на ночь, но есть Библия. Этого должно хватить.

Изабель встала с видом царственного неодобрения.

— Мне надоело выслушивать ваши насмешки. Если вы будете так любезны дать мне дорогу, я хотела бы выйти.

Джейк отступил и отвесил низкий поклон, когда девушка важно пошла мимо него.

— Конечно, ваше величество. Все, что угодно, ваше величество. Позвольте мне лечь, чтобы вы могли пойти по моей спине, ваше величество.

Изабель метнула последний негодующий взгляд и закрыла дверь.

Джейк хотел взять верх над этой спесивой дамой, но не почувствовал ничего, кроме разочарования. Придется взять всех парней.

— Вы действительно имели в виду то, что сказали? — спросил Бак.

— А?

— Что возьмете

всех нас, даже меня?

Джейк хотел сказать, что согласен на все, лишь бы найти помощников, но один взгляд на Бака заставил понять — взять этих ребят значит гораздо больше, чем просто заиметь рабочие руки. Они отдадут свои жизни в его распоряжение, совсем как те мальчишки во время войны.

В который раз он вспомнил мальчиков, которых обучал и так хотел спасти. Некоторые были немногим старше Чета и Хоука. Они горели желанием сражаться за дело, за свой дом, за родных, которые их любили, за жизнь, которую помнили. У них была родина. Им было за что сражаться, к чему вернуться.

У этих парней нет ничего. Бак весь в шрамах и синяках, одежда в лохмотьях. Джейк сомневался, что он весит больше ста фунтов. Он никому не будет нужен, по крайней мере, еще месяц.

Но его сердце было в глазах, а в них светилась надежда. И страх. Он смотрел на Джейка, как на спасителя.

Джейк не хотел, чтобы на него так смотрели, но не мог просто повернуться спиной. У парня нет спокойствия Хоука, мужественности Чета, роста Шона. Он не может отгородиться от мира, как Мэтт, и стоит перед Джейком беззащитный, неспособный скрыть свои чувства, страх.

И все-таки он полон желания бороться. Если его отшвырнуть обратно в тот же мир, он будет биться, пока кто-нибудь не убьет его — Джейк не мог допустить, чтобы такое случилось с Баком, Мэттом и Биллом, или с любым другим из этих парней.

— Я возьму вас всех, если мисс Давенпорт согласится поехать, чтобы готовить.

Спотыкаясь, Бак бросился к двери, чуть не падая от нетерпения найти Изабель. Джейк знал — один шанс на миллион, что та согласится. Но если придется взять девять парней, чтобы перегнать скот через земли индейцев, кто-то должен помогать.

Когда Джейк вышел из хижины, половина мальчиков уже окружили Бака, интересуясь, по какому поводу шум. Изабель широко раскрытыми глазами смотрела на Джейка, словно не могла поверить в то, что видит. Из-за этого он чувствовал себя так, словно у него не застегнуты штаны.

— Я не позволю вам дразнить мальчиков подобным образом. Я уже объяснила, почему они не могут ехать с вами.

Что заставило его сделать подобное предложение? Надеялся, что сироты значат для нее очень много и ради них она согласится, хотя это абсолютно ей не нравится? Или не мог представить для мальчиков худшей доли, чем предлагал сам? Он подумал о шрамах Бака, глазах Мэтта, чистоте и наивности Вилла.

— Все ваши возражения отпадут, если вы сами убедитесь, что я обращаюсь с ними с той нежностью, которой вы требуете.

— Вы же знаете, я не могу ехать. Я должна вернуться к работе.

— Почему?

— Я учительница, и этим зарабатываю на жизнь.

— Вы не всегда были учительницей. И нет закона, что должны быть ею до конца своих дней.

— Наверное, но это единственная работа, которая у меня есть.

— Я думал, вы так беспокоитесь об этих мальчиках, что сделаете все возможное, чтобы помочь им.