Джеймс Бонд: Официальная биография агента 007
Шрифт:
Хотя Бонд и не ожидал особого успеха от этой встречи, всё же он остался разочарован. Проведя грустный вечер с чиновником из посольства, он рано отправился спать — назавтра предстояла обратная поездка. Он остановился в пристройке к посольству — во-первых, это спасало его от проблем с русской полицией, а во-вторых, гарантировало ему достойный завтрак. Уже утром, когда он ел, к нему вошёл глава Канцелярии.
— Скверное дело с этим учёным, — сказал тот.
— Каким учёным? — спросил Бонд.
— Разве вы не слышали? Некто Федёв выбросился этой ночью из окна восьмого этажа. Сообщение газеты «Правда».
У Бонда тут же пропал аппетит.
— Вы думаете, что это было самоубийство? —
Дипломат пожал плечами.
— Кто его знает? В этой стране много кровавых отходов.
Всю обратную дорогу Бонда посещали мрачные мысли. С одной стороны он понимал, что Федёв фактически был обречён, но с другой, если бы не его вмешательство, тот сейчас был бы жив. Неожиданно он вспомнил о судьбе своей матери. Вокруг него было слишком много смертей. Жизнь казалась ему чёрной и унылой — как безбрежные российские равнины.
Он надеялся, что по возвращении в Париж похоронные настроения пройдут. Этого, однако, не произошло. Что-то было неправильно. Он плохо спал по ночам, и снились ему кошмары, похожие на те, которых он видел после смерти своих родителей. Ни алкоголь, ни снотворные не помогали. И, как и в прошлом, поделиться со своими переживаниями ему было не с кем. На его счастье, Мэддокс заметил, что что-то с ним было не так. «Тебе нужен отдых, — сказал Мэддокс. — Причём активный, на свежем воздухе».
Так Бонд и познакомился с Флемингом. Без его поездки в Кицбюэль не было бы книжек о нём, да и я бы не узнал, что Джеймс Бонд существует на самом деле! Ведь именно в Кицбюэле Бонд познакомился с Марией Кюнцлер, которая написала мне об этом.
В 1938 году Кицбюэль был небольшим населённым пунктом у подножья одноимённой горной цепи в Тироле* //область Австрии//. Уже много лет это было любимым местом отдыха Флеминга, который регулярно приезжал туда, начиная с 1920 года.
Осенью 1938 года Бонд приехал в этот городок и поселился в отеле «Хирзингерхоф». Отель был небольшим, и его встреча с Флемингом была неизбежной. Постояльцами в основном были австрийцы; англичан, а тем более привлекательных англичан, там было немного, и поэтому и Бонд, и Флеминг тут же обратили на себя внимание женщин, устроив, таким образом, нечто типа соревнования. Оба с характером, оба шотландцы и оба выпускники Итонского колледжа, они получали удовольствие, противопоставляя себя друг другу. Кроме возраста, отличие заключалось ещё и в том, что Бонд держал себя серьёзно, а Флеминг любил подшучивать над теми, кто был серьёзен.
В целом Бонд признавал, что присутствие Флеминга было для него удачей. По его собственным словам, Ян вывел его из того гнетущего состояния, в котором он находился. Кроме того, он познакомил его с девушками, одной из которых была мисс Кюнцлер. Согласно Джеймсу Бонду, последняя была настолько лёгкого поведения, что не избегала возможности переспать со всеми желающими. Бонд был очень огорчён, узнав о том, что она уже умерла.
Каким-то образом Флеминг прознал про то, что Бонд связан с Секретной службой, и подшутил над ним по этому поводу. «С одной стороны это было, конечно, неправильно, — сказал Бонд, — но с другой я понимал, что вёл себя чересчур уж напыщенно, а Флеминг не любил напыщенности».
Кроме Флеминга, другой важной персоной, которую Бонд встретил в Кицбюэле, был человек по имени Оберхаузер. Флеминг знал этого человека и написал о его трагической гибели в рассказе «Осьминожка». Там же он привёл и слова Бонда, сказанные им убийце Оберхаузера майору Смиту: «Оберхаузер был моим другом. Перед войной он учил меня кататься на лыжах. Он был замечательным человеком. В некотором роде он заменил мне отца, когда я в этом нуждался».
Идея
— И как вы предлагаете это сделать? — спросил его Бонд.
— Залезь вон на те горы, — ответил Оберхаузер, — и не оглядывайся назад.
Бонд так и поступил. И по возвращении в Париж чувствовал, что горы и советы Оберхаузера сделали своё дело: вернули ему интерес к жизни. Он больше ни в чём не раскаивался и ни о чём не сожалел. Он обратил себя в то, что Флеминг позже назовёт «Смертельным оружием».
С одобрения Мэддокса он уехал из Женевы и снял себе квартиру в Париже. Трижды в неделю он стрелял из револьвера в составе Национальной гвардии на бульваре Ланн, плавал в олимпийском бассейне в Венсене и обучался рукопашной борьбе у Кибермана (чемпиона Европы по дзюдо), а дважды в неделю интенсивно играл в бридж с Мэддоксом, редко при этом проигрывая. Не забывал он и о личной жизни, встречаясь с несколькими богатыми замужними женщинами.
Установив для себя подобный жизненный распорядок, он планомерно разрушал в себе все слабые и уязвимые места. Большей частью это ему удавалось, но иногда и нет; в частности, он впадал в сентиментальность, когда слушал «Жизнь в розовом свете». Об этом упоминал и Флеминг, но у Бонда были и другие подобные моменты, о которых Флеминг не знал. А порой, несмотря на внутреннее сопротивление, на него всё же накатывали неприятные воспоминания. И тогда им овладевал страх, что он не выдержит и вновь «сломается».
Но никто обо всём этом не догадывался. Внешне Бонд был завидным молодым человеком — богатым, представительным и непрошибаемым, и жил жизнью, которая, казалось, будет длиться вечно. Так продолжалось примерно до середины августа 1939 года, когда немецкие армии сосредоточились у польских границ. Намереваясь провести конец отпуска с одной из своих замужних поклонниц, Бонд напихал в «Бентли» шампанское, и они поехали на юг. Приехав в полупустой отель «Эден Рок» в Антибе, они провели там чудесные две недели. Женщина была красивой, погода — прекрасной. Бонд чувствовал, что его юность подходит к концу. По прошествии этого срока женщина вернулась к своему мужу и детям, а Бонд — в Париж, чтобы продолжить работу. Там его уже ждало предписание немедленно выезжать в Лондон. Произошли какие-то перемены, и по-видимому, серьёзные.
6. Бонд на войне
— Война ИЗМЕНИЛА ВСЁ, — сказал Бонд. — Но это долгая история, и её придётся долго рассказывать. А сейчас я хочу отдохнуть. Давайте продолжим вечером после ужина.
Он резко прекратил разговор — так, словно был обеспокоен тем, что наговорил слишком много. Быстрым движением отодвинул от себя кофе, встал и зашагал в сторону отеля. У него была интересная походка — сильная, но расслабленная. Люди расступались перед ним. Возможно, ему и в самом деле нужно было отдохнуть — я не мог знать об этом.