Джеймс Хеллборн. Трилогия
Шрифт:
– Вы не имеете права!!!
– снова возмутился Хеллборн. При этом он почти не притворялся.
– Зачем вы так громко кричите?
– поморщился Шелленберг.
– Вы ведь должны понимать, что это бесполезно. Ваши крики никто не услышит, никто не придет к вам на помощь. Вы уже готовы отвечать на мои вопросы?
– Валяйте, - угрюмо пробурчал альбионец.
– О чем вы говорили с Мюллером?
– С кем?
– не понял Хеллборн.
Гестаповец вздохнул и сделал знак своему клеврету, стоявшему за спиной у Хеллборна. На
– За что?! Ни с каким Мюллером я не разговаривал! Впервые слышу это имя!
– Джейсон, боюсь, вы так и не поняли всю серьезность вашего положения, - снова вздохнул Шелленберг.
– От этого удара у вас даже шишки не останется, и мы все еще сможем разойтись по-хорошему. Но если Дитрих начнет избивать вас по-настоящему - вы должны понимать, тогда я просто не смогу отпустить вас. Мне бы очень этого не хотелось...
"По-моему, самое время по-настоящему испугаться", - подумал Хеллборн.
Снова в плену, причем у людей, которые не соблюдают конвенции и не верят ни одному его слову. Напоминает первые минуты в кабинете чиф-командора Ла Бенева. Нет, все гораздо хуже. Недоброй памяти индо-океанский контрразведчик никуда не торопился. А эти не просто торопятся -- они даже сам факт пленения афишировать не собираются. Превратят в отбивную, а потом закопают в безымянной могиле. Без выходного пособия.
Надо срочно что-то придумать. Срочно.
Черт побери, кто такой этот Мюллер?! На Восточном фронте вроде никаких Мюллеров не встречал. На родной планете Хеллборна проживал мелкий немецкий политик по фамилии Мюллер, но вряд ли гестаповец имеет в виду его.
– Вальтер, вы должны мне поверить, - медленно произнес альбионец.
– Я готов ответить на ваши вопросы, но я действительно не понимаю, о каком Мюллере идет речь. Возможно, я знаю этого человека под другим именем. Где и когда я с ним разговаривал? Подскажите, и я охотно вам помогу.
Немец бросил на Хеллборна пристальный, очень пристальный взгляд. В который раз вздохнул и сообщил:
– Группенфюрер Мюллер, шеф гестапо Генрих Мюллер. Вы разговаривали с ним в Бабельсберге, примерно тридцать часов назад. О чем вы с ним разговаривали?
– Старина Генрих?!
– к Хеллборну моментально вернулось хорошее настроение.
– Так это он был?! Вы его имели в виду?! Ха-ха-ха! Но мы всего лишь...
"Ван Хеллсинг" оборвал себя на полуслове.
Ведь не поверит, с тоской подумал он, глядя в спокойные и чуть-чуть ленивые глаза Шелленберга, ни единому слову не поверит. Не поверит, что мы всего лишь обменялись парой ничего не значащих слов, что-то про бессонницу и английские "ланкастеры". Индюшатники тоже не верили -- не хотели верить в фантастический рассказ про Халистан, Белголландию, Данорвегию и другие волшебные королевства, затерянные в параллельных мирах.
И эти не поверят. Не пожелают поверить, что начальник гестапо
И тогда Хеллборн получит по полной программе, из него сделают отбивную по рецептам Ла Бенева, а потом бросят в яму - и закопают. Вот почему эта комната такая скучная и пустая, с голыми бетонными стенами. Интересно, скольких людей здесь уже забили насмерть? Он бросил полный отчаяния взгляд на дверной проем -- а вдруг сейчас появится надпоручик Тай Кван До с отрядом морпехов, или кадет Келли Робинсон, и спасут его.
Нет, Келли не придет, а корейский морпех - тем более.
– Дайте мне бумагу и авторучку, я все подробно напишу, - совсем другим голосом сказал Джеймс, голосом капитулянта, потерявшего всякую надежду обмануть своего врага. Да, бумагу и авторучку, собственноручные показания, немцы это любят, надо на этом сыграть.
– А если у вас найдется печатная машинка - будет совсем прекрасно, - добавил Хеллборн.
"Только не переиграть!"
– Хорошо, - неожиданно легко согласился Шелленберг и снова кивнул своему сообщнику, стоявшему за спиной Хеллборна.
– Только без фокусов, Джейсон.
– Какие фокусы, о чем вы...
– пробормотал альбионец.
Первый клеврет принялся расстегивать его наручники, а второй, стоявший у двери, в этот момент как будто напрягся и положил ладонь на пистолетную кобуру. Зря старался, Хеллборн был покорен и апатичен. Наручники защелкнулись снова - на этот раз спереди. Очень хорошо, теперь пусть они расслабятся, пусть убедятся в собственной безопасности. В комнате неожиданно появился третий гестаповец, он принес стопку бумаги и авторучку. Положил все это богатство на стол перед Хеллборном и тут же удалился. Интересно, сколько их всего в доме? Неважно. Другого выхода все равно нет, придется погрузиться в неизвестность.
– Можете приступать, Джейсон, - сказал Шелленберг.
– Давайте, все подробно и обстоятельно. И мы останемся хорошими друзьями.
Как бы не так, гестаповская сволочь, ты бы меня все равно не отпустил, даже если бы я на самом деле являлся юголландским капитаном ван Хеллсингом. А если бы ты знал, кто я такой на самом деле!
За спиной послышались шаги. Вернее, один шаг. Все правильно. Дрессированный сотрудник отошел назад, потому что ему не положено раньше времени читать показания пленника. И руку с плеча убрал. Очень хорошо. Хеллборн придвинул к себе верхний лист и принялся старательно выводить: "Довольно! Это уже не шутки. Скоро весь город заговорит о моей дочери и о бароне. Моему дому грозит бесчестье. Дойдет до президента и... Одним словом, больше я этого дворянчика сюда не пускаю[1]". Отлично, теперь еще чуть-чуть. "Я не заманивал его к себе в дом, не навязывал ему девчонки, но кто станет в это вникать?.. Я у себя в доме хозяин. Мне надо было как следует пробрать дочку. Мне надо было хорошенько намылить шею майору..." Хватит, пожалуй.