Джеймс Хеллборн. Трилогия
Шрифт:
– Сейчас мы покидаем северный берег острова, - принялся рассказывать Джеймс.
– Сам остров напоминает полумесяц, "рога" которого направлены на юг. Протяженность с запада на восток - чуть больше шести километров, с севера на юг - примерно столько же. Но если не принимать во внимания "рога", поросшие джунглями и совершенно необжитые, то центральная часть острова представляет из себя квадрат, примерно два на два километра. Два километра - расстояние от "северной пристани" до радиостанции... точнее, до южных ворот. Пространство между "рогами" образует
" На дне которой прямо сейчас скрывается корейский подводный крейсер".
– Полумесяц?
– переспросил адмирал.
– Какая прелесть, прямо как нашем флаге!
– Liver turckx dan paus!
– подхватил Хеллборн.
– Аминь!
– хором отозвались остальные офицеры.
– К сожалению, - внезапно погрустнел европейский гость, - в ближайшее время этим лозунгом лучше не размахивать. Кое-кто может обид...
– адмирал в буквальном смысле оборвал себя на полуслове.
Есть ли вещи, о которых не писали в старинных романах? " Внезапная догадка словно молния вспыхнула у него (Хеллборна) в голове". Так вот на что они рассчитывают!...
Ценность и важность этой информации плохо поддавались описанию. На какое-то мгновение Джеймса охватило безумное желание плюнуть на все, прямо сейчас бежать на радиостанцию и отправить случайно добытое сокровище в прямой эфир... Нет. Ни в коем случае. В этом случае информация резко упадет в цене.
– Так вот почему остров называется Порт-Султан!
– ван дер Каппелен поспешил сменить тему.
– Не только поэтому, мин херц, - продолжал "штабс-капитан Рузвельт".
– Когда его величество падишах всех правоверных перебрался в наши владения, то сперва хотел поселиться на этом островке. Разглядев его очертания на карте, он увидел в них знак свыше. Но султана удалось отговорить и поселить в Батавии. Остров, однако, переименовали, дабы сделать его величеству приятное. Но султан так и не изволил навестить его. Впрочем, в те годы на острове навещать было некого, даже аборигены здесь не обитали.
– Здесь есть какая-то живность?
– заинтересовался адмирал.
– Ящерки, насекомые, не более того, - небрежно сообщил Хеллборн.
Труп Попугая-Убийцы на всякий случай убрали с "главной площади" и спрятали в одном из холодильников в "продуктовом бункере".
– Ну вот, мы уже пришли, - объявил "Рузвельт".
После недолгих, но горячих споров, лагерь для союзных военопленных был восстановлен. Уже без виселиц и отрубленных голов, решили не переигрывать. Но с грязевыми ямами. За "колючку" снова загнали только что освобожденных корейцев и филиппинцев. "Так надо", - сказал им надпоручик Тай Кван До, лично изорвавший свой мундир и забравшийся в "болото" вместе с другими согражданами. Самых ценных белголландских пленников (капитана Стандера, например) перевели на субмарину. Остальных виксов увели в джунгли, на самый конец восточного "рога". По лагерю бесцельно слонялись, изображая бурную деятельность, еще несколько
Против всякого ожидания, благородный европейский адмирал заинтересовался "болотом" и подошел поближе. Даже не поморщился, отметил Хеллборн, и поспешил за высоким гостем.
– Здесь всего лишь азиатское быдло, - небрежно заметил Джеймс, на каку-то секунду встретившись взглядом с надпоручиком Брюсом. За последний час тот измазался в грязи еще больше.
– У нас имеются европейские и американские офицеры, они содержатся в отдельном бараке. Если вы желаете...
– Потом, - столь же небрежно отмахнулся ван дер Каппелен.
– А вот обманывать нехорошо!
– внезапно вмешался в их беседу новый участник.
– Здесь тоже держат европейцев и настоящих белых людей!
Голос доносился из ближайшей грязевой ямы.
– В самом деле?
– удивился адмирал и направился на источник звука.
– Кто здесь?
– Лейтенант-коммандер Дэвид Корниш, сэр, Королевско-Императорский Флот, собственной персоной, - поведал голос.
– Кто бы мог подумать!
Заговорщики все-таки подобрали Корнишу достойную роль в спектакле.
– За что вы его так?
– покосился европейский гость в сторону Джеймса.
– За регулярные нарушения дисциплины, герр адмирал, - неохотно доложил "штабс-капитан".
– Не стесняйтесь, мистер Рузвельт, скажите адмиралу всю правду!
– продолжал Корниш.
– Когда вы подходили к нашему бараку, я помочился на ваш мундир. Прямо из окна!
– Это правда?
– удивился ван дер Каппелен.
– Вынужден признать, мин херц, - хмуро кивнул "мистер Рузвельт".
– Но это далеко не самое интересное, что случилось на нашем острове за последнее время...
– Он признался!
– воскликнул Корниш.
– Он нашел в себе смелость - и признался! Вы смелый человек, мистер Рузвельт, я всегда это знал!
Хеллборн еще больше помрачнел, повернулся к ближайшему охраннику и рявкнул:
– Солдат! Навести порядок!
Переодетый кореец немного понимал австраланс, поэтому и был поставлен на эту должность. В мгновение ока он оказался возле грязевой ямы Корниша. После чего принялся колотить прикладом по бамбуковой решетке под аккомпанемент явных ругательств на совершенно незнакомом Хеллборну языке. Точно не корейском. Какой-то малайский филиппинский диалект. Молодец, парень. Соображает.
– Ну что ж, продолжим, - пожал плечами герр адмирал, бросил короткий взгляд на пленников за колючкой и зашагал дальше. Хеллборн поспешил за ним, адмиральская свита - за Хеллборном.
– Я хотел бы навестить полковника ван дер Гила, - внезапно спохватился высокий гость.
– Да, конечно, - согласно кивнул Хеллборн, после чего окинул взглядом своих офицеров. Так, бедняга Гордон вряд ли сможет поддерживать светкую беседу.
– Капитан ван Саравак, вам пора на дежурство.