Джилл
Шрифт:
— Тёть, — Джилл подошла к хозяйке и коснулась её плеча, — что случилось? Вы же почти плачете. Чем вам помочь?
— Ах, милая! Как я рада, что ты приехала! — тётя взяла руку племянницы и придала к своей груди. — Ты сегодня спасла моего сына! Проси у меня, чего хочешь!
— Я хочу, чтобы вы успокоились. — Джилл присела и пыталась поймать взгляд матери. — Всё хорошо. Ваш сын здесь, с вами. Ваши остальные дети тоже здесь. — показала она рукой на кузенов. — Все за вас переживают, любят, готовы помочь и поддержать. А вы пугаете своих детей, пленив Лео. Посмотрите, как трясется младшенький. На Арчи лица
— Всё хорошо, говоришь? — женщина окинула взглядом комнату, посмотрела на детей. — А знаешь ли ты, что чувствует мать, когда его ребёнка забирают у неё и отдают неизвестно куда?
— Это вы сейчас про старых дочерей говорите, да? — Джилл села на принесённый Лёликом пуф. Она по-прежнему держала миссис Таллин за руку.
— У средней ещё ничего всё сложилось… А вот старшая… Ты наверное слышала уже, её муж — настоящий тиран. Запер мою крошку в замке. Шагу ступить не даёт. Моя девочка томится, точно пленница. Сам же гуляет так, что слава о его похождениях долетает даже до Прателлы.
— Что-то такое я слышала, — сказала Джилл. — Только я в упор не могу понять, почему ваша дочь это терпит? Почему вы не вмешаетесь? Это же ваш ребёнок! И ему действительно нужна помощь. Вместо этого, уж простите, вы уложили на диван здорового бугая, Леопольда. Который пусть и пропустил пару ударов, но вполне жизнеспособен. Говорите тут что-то, что его у вас отнимут, заберут. Кто заберёт? Зачем? Сегодня была драка. Да. Жёсткая и с травмами. Но это просто драка. Она началась и закончилась. Всё разрешилось. Никто никому мстить не будет. Зачем же вы терзаете моего брата, уложив на дива? Зато о старшей дочери вообще не беспокоитесь.
Тут миссис Таллин не выдержала. Она закрыла лицо руками и зарыдала. Все дети мигом обступили маму, принялись обнимать и утешать.
— Если бы я могла что-то сделать, — немного успокоившись, со вздохом начала хозяйка. — По нашим законам женщина, когда выходит замуж, становится полной собственностью мужа. Тебе, как империанке, — обратилась она к Джилл, — сложно это понять. В вашей стране даже после свадьбы женщины остаются свободными. У нас же… Сначала ты принадлежишь родителям, потом мужу. И так из поколения в поколение, из века в век. С этим ничего не сделать.
— Не понимаю, — тряхнула Джилл золотыми кудрями, — мало ли, какие у вас традиции? Если вашей дочери плохо, почему просто не поехать и не забрать её? Подать на развод, в конце концов? Взяли и сделали. Здесь и сейчас. И плевать на всех. В чем проблема?
— Если мы так поступим, — опять грустно вздохнула миссис Таллин, — от нас отвернется всё общество. Развод — это самое страшное, что может случиться. Позор падает на весь клан. Наши дочери никогда не выйдут замуж. Сыновья не найдут невест. Никто не захочет родниться с порченным родом.
— Ну прям там не найдут! — воскликнула Джильда, — Среди аристократов — да, пожалуй не найдут. Но они не единственные люди во вселенной. И не самые лучшие, между прочим.
— Джилл, ты предлагаешь породниться с простолюдином? — влезла в разговор до этого молчавшая Мариам.
— Да, а что?
— Это же отвратительно! Позорно! Мерзко! — скривила сестра прелестные губки. — Да лучше навсегда остаться старой девой и терпеть насмешки, чем выходить замуж за простака!
— Ага. Лучше терпеть тирана, чем жить нормально. —
— Джилл, детка, — миссис Таллин снова взяла её за руку, — далеко не всегда всё складывается плохо…
— Мама! — неожиданно громко прервала Мариам. — Я не хочу замуж за мистера Харриса!
Она сказала и замолчала. Произнести вслух такое своё желание — очень мужественно. Видно было, Мариам долго собиралась и теперь боялась, что её откровенность вызовет гнев матери. Действительно, миссис Таллин посмотрела на дочь с укоризной.
— О мама! — Мариам буквально встала на колени рядом с матерью. — Я не хочу противиться вашей воле, я выйду за кого скажете, но только не за Харриса! Я видела его сегодня на арене. Не ругайся пожалуйста! Да, я нарушила запрет не встречаться с женихом. Но мы и не встречались. Я просто наблюдала за ним, когда он бил Лео. Это страшный человек! Такой жестокий! Мама! Не отдавайте меня ему!
— Ох, доченька! — мать прижала Мариам к себе. — Я и сама не хочу, чтобы ты за него выходила. Этот Харрис мне не нравится. Но как мы скажем об этом отцу? Он страшно рассердится!
— Рассердится, не рассердится — какая разница? — Джилл встала с пуфа и стала ходить по комнате. — Вам нужно дочь спасти — это главное. Хотя, честно говоря, мне этот Виктор не показался таким уж плохим, — тонкий точеный профиль брюнета невольно возник в её мыслях, — нормальный парень. Да, есть закидоны, конечно. Интерактивную игру он воспринял как настоящий бой. Но в принципе играл по правилам. И с проигрышем смирился. А это кое-что да значит. Но дело ваше. Раз Мариам не хочет — нельзя её заставлять. И если вы боитесь дядюшку, давайте я ему скажу? Вот прям завтра. Что тянуть?
— Да, да! Скажи! — обрадовалась Мариам. — Тебе он ничего не сделает. Спаси меня, как сегодня спасла брата!
— Спасу, не переживайте. — заверила всех Джилл. — И знаете что? У меня тут, пока мы с вами беседовали, возник в голове план Б. Если разведенная женщина считается опозоренной, то вдова — нет. Никто вдов не осуждает. Наоборот, жалеют. И раз такое дело, не получится по-хорошему — будет по-плохому. С мужем всегда может приключиться несчастный случай. Такова жизнь, увы! Так что не переживай, — обратилась она к сестре, — тем или иным способом мы тебя спасём. Кстати, вариант со вдовой и к старшей кузине можно применить.
— Её мужа-дебошира задушат проститутки! — с воодушевлением воскликнул Лёлик. Ему нравилось слово "проститутки".
— Лучше аварию ему устроить. — Лео поднялся с дивана и сел. — Так правдоподобнее.
— А если выживет? — засомневался Арчи, младшенький. Идея прикончить мужа сестры понравилась всем парням.
— Если выживет, тогда его прислуга подсыпать ему яд в обед. — подсказала Джилл. — Ребят, главное — с идеей вы согласны. А уж как воплотить — придумаем. Но сейчас важно уладить дело с Мариам. И завтра я постараюсь всё решить с дядей. Так что давайте-ка расходится и спать. Завтра много дел.