Джим Моррисон после смерти

Фаррен Мик

Джим отступил на пару шагов.

– Я не вегетарианец.

– Рад это слышать.

Джим отступил ещё на шаг.

– А откуда я знаю, что ты не собираешься меня съесть?

Одно из щупалец-побегов возмущённо качнулось – мол, очень обидные ваши слова.

– Ты правда считаешь, что я стану есть существо, с которым мы так душевно поговорили?

– Но ты же с лягушками разговариваешь, прежде чем ты их съешь. Ты мне сам только что это сказал.

– Да, но ты – не лягушка.

– Не лягушка.

– Ну, так подойди поближе и расскажи о своих приключениях с пришельцами.

Джим,

однако, не сдвинулся с места:

– Я пока здесь постою.

Щупальце напряглось, будто его глубоко оскорбили.

– Ты мне не доверяешь?

Джим расправил плечи, выпрямился в полный рост и произнёс холодным, педантичным тоном:

– Большинство плотоядных растений, о которых я слышал, приманивают своих жертв, так чтобы до них дотянуться, либо приятным запахом, либо ярким красивым цветом, либо сладким нектаром.

– И ты думаешь, я коварно приманиваю тебя остроумной приятной беседой?

Джим кивнул:

– Я не исключаю такой возможности. В том смысле, что ты же не станешь меня винить за проявление излишней, с твоей точки зрения, осторожности, верно? Я, может быть, и не лягушка, но я такой же съедобный. Тем более что я явно сытнее лягушки, потому что крупнее. Меня тебе на неделю хватит. В смысле – чтобы переварить.

Голос растения звучал обиженно:

– То есть, по-твоему, выходит, что я ничем не отличаюсь от тираннозавра рекса?

– Можешь не сомневаться, если бы я увидел тираннозавра рекса, я бы бежал без оглядки, не задумываясь, что он обо мне подумает.

Щупальце изогнулось дугой. Джим мог бы поклясться, что растение надуло губки. Удивительно даже, как такой рудиментарный отросток может передавать такую обширную гамму чувств.

– Скажу тебе честно, приятель, твои подозрения очень меня огорчают. Особенно после того, как я помог тебе выбраться из болота на твёрдую землю.

Это сработало. Джиму стало стыдно. Типа, обидел хорошего человека. В смысле – растение. Он уже почти решился подойти ближе – в знак доверия, – но тут у него за спиной раздался другой голос:

– Не верь ни единому его слову. Этот сорняк-переросток – тот ещё обманщик. А уж артист каких поискать. Он меня тоже пытается охмурить, уже не первый год.

Джим оглянулся и увидел небольшого зверька, размером с енота, сидевшего на задних лапах на кочке жёсткой травы. Зверюшка была непонятная – нечто среднее между хомяком, луговой собачкой и пузатеньким поросёнком.

– Ты правда считаешь, что он собирается меня съесть? – спросил Джим.

Зверюшка кивнула:

– Дай ему только возможность. Сожрёт – не подавится. Он пытается тебя обмануть своим фальшивым британским акцентом. Он хочет, чтобы его все жалели, но на самом деле он такой же, как все, кто здесь есть, – кроме динозавров. Ещё один мёртвый придурок, на шаг впереди от плохой реинкарнации. Я в том смысле, возьмём, для примера, меня. У моего вида даже названия нет. От нас даже окаменелостей не осталось. Вернее, ни один хрен не удосужился их отрыть.

Джим убрал волосы с глаз и почесал шею. Ил начал уже застывать, и все ужасно чесалось.

– Прошу прошения.

Зверюшка

изобразила унылое смирение.

– Да ладно. Я хотел стать гигантским ленивцем, но промахнулся на парочку миллионов лет и получился их далёким предком. Иногда я задумываюсь, может быть, дать им себя сожрать и начать все по новой, но потом думаю: да ебись все конём, я лучше дождусь астероида, который их всех уничтожит. Пусть себе благополучно вымрут. На самом деле охота на это посмотреть.

– Динозавры?

– А кто же ещё?

Тут плотоядное растение решило вмешаться:

– Я уверен, у вас, у млекопитающих, есть о чём поговорить, и всё же…

Странный маленький зверёк сурово взглянул на растение:

– Ты уже сделал свою попытку, теперь заткнись. – Он опять повернулся к Джиму. – Я предлагаю тебе сходить до большого дома.

– До большого дома?

– До большого и старого дома на болотах, в окружении деревьев и бородатого мха. Ходят слухи, что там какое-то время жил Элвис.

– Так тут живут люди?

– Конечно, живут.

– Какие люди?

– Ну, такие… со странностями. Из тех, что обычно живут в старых полуразрушенных особняках с привидениями, на болоте в юрском периоде.

Джим не был уверен, что его привлекает подобное описание. Но с другой стороны, первое впечатление часто бывает обманчивым. Например, маленький городок Дока Холлидея выглядел очень даже привлекательным и сулил многие радости, пока не явились эти вудушные божества и Док его не прогнал. Может быть, этот малопривлекательный дом на болоте на деле окажется очень приятственным местом. Пока Джим раздумывал, что ему делать, плотоядное растение снова подало голос:

– Слушай, все это очень мило, но…

– Заткнись, блядь, кому говорю, – рявкнул маленький зверёк. – Ты знаешь прекрасно, что ни его, ни меня не получишь. Щупальца коротки. Так что умолкни. – Зверёк посмотрел на Джима. – Конечно, если ты сам не хочешь, чтобы тебя сожрали… ну, чтобы вернуться в Большую Двойную Спираль и начать всё сначала. Но я бы тебе не советовал. Жертву такого размера, как ты, эта хрень будет день переваривать, если не больше. Будешь ты в сознании или нет – это уже другой вопрос. Я, конечно, не знаю по опыту, но…

Джим быстро его перебил:

– Мы уже обсуждали вопрос переваривания пиши.

Зверёк поглядел на растение:

– Значит, я всё-таки прав.

Растение возмущённо зашелестело листьями и убрало щупальца в горлышки тыкв.

– Похоже, больше оно выступать не будет, – сказал зверёк.

Джим всё же решился. Почему бы и не сходить к этому дому? Всяко лучше, чем топтаться в непосредственной близости от плотоядных растений. Если учесть, как ему последнее время «везёт», Джим не возлагал особых надежд на этот дом на болоте, но, может, оттуда ему будет проще выбраться в какое-нибудь более цивилизованное место? Ему надо было о многом подумать – о таинственной темноволосой женщине, например, – и попробовать всё-таки восстановить провалы в памяти. Он почти ничего не помнил, но почему-то был твёрдо уверен, что эта женщина – не просто случайная эротическая галлюцинация.