Джим Пуговка и Чертова Дюжина (пер. Кореневой)
Шрифт:
ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой все начинается с загадочного толчка
В Медландии, как правило, стоит хорошая погода. Но бывают, конечно, и дождливые дни. Случаются они, правда, нечасто, но зато уж если начинает лить, то льет как из ведра. Вот именно в такой день и начинается наша история. Шел дождь. Он шел, и шел, и шел, не переставая. Джим Пуговка сидел на кухне у фрау Каакс в ее маленьком домике.
В этот раз принцесса привезла чудесный китайский ящичек для рисования. И вот теперь дети сидели за столом на кухне и рисовали. Тут же пристроилась и фрау Каакс. Водрузив очки на нос, она читала вслух какую-то толстую детскую книжку и при этом еще умудрялась очень ловко щелкать спицами — она вязала Джиму шарф.
Рассказ, который как раз начала читать фрау Каакс, был очень увлекательным и интересным, но Джим все никак не мог сосредоточиться и время от времени поглядывал в окошко, по которому сбегали струйки дождя. Дождь лил так сильно, что сквозь пелену воды даже не видно было железнодорожной станции Лукаса, где под навесом, надежно укрытый от сырости и холода, под надзором Кристи стоял маленький Максик.
Но только не подумайте, что это был тоскливый дождь, какой частенько случается у нас. Нет, совсем наоборот. Потому что в Медландии плохая погода на самом-то деле никогда не бывает плохой, настолько в ней много всего радостного и веселого. Дожди в Медландии создавали впечатление своеобразных водных концертов. Капли лихо тарабанили по жестяным наличникам, выбивая сложные дроби, по желобкам на крыше, булькая, неслись говорливые ручейки, которые, попадая в гулкие водосточные трубы, звучали как целый оркестр, бурные потоки с веселым клеко-танием стекали по мостовым, собираясь в необъятные лужи, чей шуршащий плеск напоминал аплодисменты восторженной публики.
Джим увидел, как Лукас вышел из здания станции, посмотрел с интересом на небо, забрался на свой паровоз и устремился под дождь. Максик остался стоять на станции. За это время он здорово подрос и доходил уже Кристи до котла. По размерам он запросто мог сойти за паровоз для узкоколеек, во всяком случае Джима, который все-таки был еще только половинкой подданного, он вполне устраивал, и в небольшой кабинке машиниста он чувствовал себя очень уютно.
Лукас сделал несколько кругов но острову, просто для того, чтобы никто не говорил потом, будто в Медландии поезда в плохую погоду не ходят. Затем он поставил Кристи под навес рядом с Максиком, поднял воротник, надвинул поглубже фуражку и зашагал в сторону домика фрау Каакс. Джим вскочил с места и открыл дверь своему другу.
— Брр, ну и погодка! — сказал Лукас, входя в дом и отряхивая с фуражки капли воды.
— Добрый день, Лукас! — сияя во всю физиономию, поздоровался Джим.
— Добрый день, коллега! — ответил Лукас. Правда, Джим не знал, что значит это слово. Он только понимал, что, наверное, так должны приветствовать
Лукас поздоровался с дамами, потом уселся в кресло и спросил:
— Может быть, вы угостите меня чашечкой чая с хорошей порцией рома?
— Ну конечно, Лукас, — отозвалась тут же фрау Каакс. — В такую погоду самое подходящее дело пить чай. Тогда не простудишься. Ли Ши как раз привезла целую пачку отборнейшего китайского чая. Глоточек рома у нас, разумеется, тоже найдется для вас.
Пока фрау Каакс разливала чай, от которого шел удивительно вкусный запах, Лукас с интересом разглядывал рисунки детей. Потом они убрали со стола все рисовальные принадлежности, потому что все уже было готово к чаю. Фрау Каакс приготовила небольшой сюрприз — она испекла большую ром-бабу, золотистого цвета, посыпанную толстым слоем сахарной пудры. О том, что эта ром-баба буквально таяла во рту, лишний раз и говорить нечего, ведь всем известно, что фрау Каакс была непревзойденной мастерицей по этой части.
Когда от угощения не осталось и крошки, Лукас откинулся в кресле и достал свою трубку, а Джим последовал его примеру — он вынул ту трубочку, которую подарила ему на помолвку Ли Ши. По-настоящему-то Джим, конечно, не курил. Лукас отговорил его, объяснив, что если рано начать курить, то тогда замедляется рост. Взрослым-то ничего не делается, ведь они уже стали большие, но Джим еще был все-таки половинкой подданного, и в его планы не входило застревать на этой стадии. На улице уже опускались сумерки, дождь поутих, на кухне было тепло и уютно.
— Ли Ши, я давно уже хотел спросить у тебя, — сказал Лукас, раскуривая трубку, — а как там поживает фрау Зубпер?
— Она все еще погружена в глубокий сон, — ответила маленькая принцесса своим певучим голоском. — Но у нее теперь такой сказочный вид! Она вся сверкает от кончика хвоста до самой макушки, как будто сделана из чистого золота. Папа велел приставить к ней круглосуточную охрану, чтобы ничто не потревожило ее волшебного сна. Он приказал сразу же сообщить ему, когда драконша начнет просыпаться. Он тотчас же даст вам знать об этом.
— Отлично, — сказал Лукас. — Уже недолго осталось. Она ведь говорила, что будет спать один год.
— По расчетам нашего Цвета Учености это важное событие должно произойти через три недели и один день, — уточнила Ли Ши.
— Тогда я первым делом спрошу у драконши, откуда меня похитили пираты из Чертовой Дюжины и кто я такой, — сказал Джим.
— Да, да, это важно узнать, — вздохнула фрау Каакс, и голос ее звучал очень печально.
Она боялась, что Джим тогда навсегда уедет из Мед-ландии, а значит, она снова останется одна. С другой стороны, она, конечно, понимала, что Джиму обязательно нужно выяснить тайну своего рождения. Поэтому она ничего больше не сказала, только еще раз тяжело-тяжело вздохнула.
Потом Джим достал коробку с играми, и вся компания принялась играть — в «мельницу», и в «колпачки», и в разные другие игры.
Как всегда, чаще всех выигрывала принцесса. Тут не было ничего нового, но Джим в душе никак не мог с этим до конца примириться. Ли Ши, конечно, ему очень нравилась, но она нравилась бы ему еще больше, если была бы не всегда такой ловкой и смекалистой. Он даже согласился бы ей иногда поддаваться, но куда там поддаваться, коли она и так все время выходила победительницей.