Джим Пуговка и Чертова Дюжина (пер. Кореневой)
Шрифт:
На улице уже совсем стемнело, дождь прекратился. Неожиданно в дверь кто-то постучал.
Фрау Каакс открыла дверь. На пороге стоял господин Пиджакер. Он закрыл свой зонтик, поставил его в угол, снял шляпу и поклонился.
— Добрый вечер, добрый вечер всем присутствующим! Я вижу, вы посвятили сегодняшний вечер играм — несомненно, это весьма полезное времяпрепровождение. Знаете ли, любезные друзья, я сидел у себя дома, и мне стало как-то одиноко, и тогда я подумал: а не будет ли с моей стороны слишком невежливо, если я попрошу
— Очень даже вежливо, мы вам всегда рады, господин Пиджакер, — сказала приветливо фрау Каакс и поставила на стол еще одну чашку.
— Присаживайтесь, господин Пиджакер, — пригласила она гостя к столу, наливая ему чай из большого пузатого чайника.
— Спасибо! — поблагодарил господин Пиджакер, садясь за стол. — Я должен вам признаться, что последнее время меня очень мучает одна мысль, и мне бы хотелось узнать ваше мнение по этому вопросу. Дело заключается в следующем. Каждый житель Медландии чем-то занят, а я — нет. Я только гуляю и существую в качестве подданного. Больше ничего. Вы, конечно, согласитесь со мною, что так не может продолжаться вечно, это никуда не годится.
— Ну что вы! — перебила его фрау Каакс. — Мы все вас очень любим таким, какой вы есть.
— Именно за это мы вас и любим, — уточнила принцесса.
— Благодарю вас, друзья, — сказал господин Пиджакер, — но такое существование, без всякой цели и смысла, — это, в конечном счете, не может называться нормальной жизнью. А между тем я могу о себе сказать, что человек я очень даже образованный, у меня довольно хороший запас знаний, так что порой я и сам удивляюсь: чего только нет в моей голове! Но, к сожалению, мои знания никому не нужны.
Лукас откинулся в кресле и задумчиво выпустил в потолок несколько больших клубов дыма. Помолчав некоторое время, он сказал:
— Я думаю, господин Пиджакер, ваши знания обязательно еще понадобятся.
В этот самый момент раздался страшный треск, и все ощутили сильный толчок, как будто что-то наскочило на остров.
— Ой, Боже праведный! — воскликнула фрау Каакс и от страха чуть не выронила чайник. — Вы слышали?
Лукас уже вскочил на ноги и, на ходу натягивая фуражку, бросил Джиму:
— Пошли, дружок! Надо посмотреть, что там такое!
Друзья побежали в сторону Ново-Медландии, откуда происходил, как им показалось, толчок. Дождь хотя и кончился, но на улице стояла непроглядная тьма, так что прошло какое-то время, пока глаза привыкли к темноте и стали хоть что-то различать. С трудом они разглядели, что к берегу прибилось нечто очень большое.
— Может, это кит? — высказал свое предположение Джим.
— Нет, смотри, оно не двигается, — сказал Лукас. — Скорее похоже на маленький корабль.
— Эй! Эге-гей! — раздался вдруг чей-то голос. — Есть тут кто-нибудь дома?
— Есть! — откликнулся Лукас — А кого вам надо?
— Это случайно не Медландия? — спросил тот же голос.
— Это Ново-Медландия, —
— Я почтальон, — жалобно отозвался голос с корабля. — Из-за дождя я совершенно потерял ориентацию. Да еще темнотища такая, что дальше своего носа ничего не видать, вот я и наскочил на ваш остров. Мне очень жаль, вы уж извините меня, пожалуйста!
— Ничего страшного, — успокоил его Лукас, — все нормально. Поднимайтесь к нам, господин почтальон!
— Да я бы с удовольствием, — ответил почтальон, — но у меня целый мешок писем для машиниста Лукаса и Джима Пуговки. Он такой тяжелый, что мне одному его ни за что не дотащить.
Друзья вышли на берег, поднялись на борт корабля и помогли почтальону спустить мешок. Совместными усилиями они кое-как дотащили его до домика фрау Каакс.
Мешок прямо лопался от многочисленных писем. И каких тут только не было форм, размеров, цветов, какие только экзотические марки не мелькали на конвертах, ведь эти письма прислали друзьям из Индии, из тундры, Китая, Штутгарта, с Северного полюса и экватора, — короче говоря, со всего света! Написали их дети, а те, кто, вроде Джима, не умел сам писать, продиктовали текст взрослым или просто нарисовали.
Все они были наслышаны о приключениях двух друзей и теперь, желая узнать какую-нибудь подробность, приглашали Джима и Лукаса в гости, а некоторые писали просто так, в знак уважения к мужественным путешественникам.
Наверняка кто-нибудь из моих дорогих читателей захочет тут узнать: а дошло ли его письмо? Конечно, дошло. Я могу это засвидетельствовать со всей определенностью.
А еще в мешке были письма от тех детей, которых тогда Джим и Лукас освободили вместе с Ли Ши из драконьего города.
— Нам нужно будет обязательно всем ответить, — сказал Лукас.
— Но ведь я… я не умею писать! — испуганно воскликнул Джим.
— Да, я и забыл, — пробормотал Лукас. — Придется, значит, заняться этим мне одному.
Джим молчал. Впервые в жизни он по-настоящему пожалел, что не умеет читать, писать и считать, и он готов был уже сказать об этом вслух, но в этот момент раздался голосок Ли Ши.
— Вот видишь! — с некоторым ехидством сказала она.
Больше она, правда, ничего не добавила, но уже одного этого хватило, чтобы у Джима пропало всякое желание делиться своими мыслями.
— Ну ладно, сегодня все равно уже поздно, — сказал Лукас, — отложим это дело до завтра.
— Тогда я, пожалуй, останусь здесь и подожду, пока вы напишете ответы, — решил почтальон, — чтобы забрать все письма с собой.
— Это очень любезно с вашей стороны, — поблагодарил его Лукас.
— Если вы ничего не имеете против, — вмешался тут в разговор господин Пиджакер, — то я могу вам предложить переночевать у меня. Нам будет о чем поговорить. Вы, как почтальон, наверное, хорошо разбираетесь в географии, а эта наука меня всегда необычайно занимала.