Джин Грин — Неприкасаемый
Шрифт:
Коридор этот совершенно не был похож на тюремный, скорее он походил на коридор какого-то учреждения. Слышался стук пишущих машинок, быстро проходили люди в военных мундирах с папками бумаг под мышкой. Никто из этих людей не обратил особенного внимания на Джина, словно к ним ежедневно доставляли пленных американцев, лишь одна дородная женщина в сером костюме, с орденом на груди, окинула его быстрым насмешливым взглядом.
Во время быстрого движения по этому коридору Джин успел заметить на стене массивный щит с вырезанными из фанеры украшениями в виде знамен и ракет. Стенгазета, догадался он, вспомнив практические занятия в Форт-Брагге. Над стенгазетой
Прочитав этот лозунг, Джин усмехнулся и тут же поймал на себе изучающий взгляд старшего лейтенанта, стоявшего в открытых дверях кабинета. Старший лейтенант отвернулся и крикнул кому-то в конец коридора:
— Майор Мамедов, срочно к генералу!
После этого он отступил в глубь кабинета. «Неужели — он догадался, что я прочел лозунг? — похолодев, подумал Джин. — Главное — не обнаружить знания русского языка».
Кабинет, в который ввели Джина, был обставлен с тяжелой старомодной роскошью. Зеленые бархатные шторы, тюль, огромный дубовый стол с несколькими телефонами и бронзовой настольной лампой в виде купальщицы, вычурные ручки кресел. На стенах висели официальные портреты. Над столом лаконичный лозунг «Миру — мир», ниже огромная карта обоих полушарий, еще ниже помещался большой телевизор.
За столом сидел человек в генеральских погонах, с гладко зачесанными назад седыми волосами. Он что-то писал и не поднял головы, когда ввели арестованного.
Джина посадили на стул в середине кабинета. Капитан и встретивший их старший лейтенант отошли к окну. Автоматчики встали в дверях. Через минуту в кабинет вошел человек в мешковатом синем костюме, коротко постриженный, с красной воловьей шеей, картофелеобразным римским носом, на который водружены были круглые очки в тонкой золотой оправе.
— Садитесь, товарищ майор, — продолжая писать, сказал генерал и, когда вошедший сел в одно из кресел, поднял голову и посмотрел прямо на Джина.
Синева его глаз поразила Джина, они были похожи на калифорнийское небо.
Генерал улыбнулся Джину и покачал головой, словно перед ним был не диверсант, а нашкодивший школьник.
— На каком языке предпочитаете разговаривать? На русском или на английском? — мягко спросил генерал.
Джин изобразил растерянное движение к капитану, знавшему английский.
— Ай донт андерстэнд.
Генерал снова улыбнулся.
— Разве в спецвойсках армии Соединенных Штатов не изучают русский язык?
Джин взволнованно заговорил:
— Это ошибка, зловещее недоразумение, сэр. Мы геологическая экспедиция, сэр. По договору с нефтяной компанией «Эссо» мы должны были произвести геологическую разведку в районе земли Барроу. Возможно, сломались навигационные приборы, сэр, возможно, нас ошибочно высадили в другом месте… Три дня был шторм, сэр. Рация вышла из строя, три дня мы ждали геликоптеров и, не дождавшись, двинулись в направлении Метлокатлы, это эскимосский поселок, сэр… повторяю, ужасное недоразумение…
Капитан вполголоса синхронно переводил сбивчивую речь Джина. Генерал понимающе кивал, изредка делал какие-то пометки в блокноте.
— Дайте ему огоньку, Мамедов, — неожиданно сказал он и протянул через стол большую плоскую коробку.
Джин жадно затянулся, потом посмотрел на папиросу с длинным бумажным мундштуком. На мундштуке было написано: «Сорок лет Советской Украины».
— О, гуд сигарет! — улыбнулся Джин.
— Да, ничего табачок, — сказал генерал. — Как ваше имя?
— Билл Морроу, сэр, — с готовностью
— Тэк-с! Значит, не Смит, не Джон Доу, не Ричард Роу, а Билл Морроу [81] ? Отлично. Так, господин Морроу, — сказал генерал и озадаченно нахмурил брови. — А не скажете ли вы, каким образом в вашем снаряжении оказались секретные карабины Ар-15, которыми оснащены лишь части «зеленых беретов» в Форт-Брагге, и опытная сверхмощная взрывчатка Ку-5?
— Ума не приложу, сэр, — сказал Джин. — Нам выдали на всякий случай это оружие на базе в Сиэтле — защищаться от белых медведей, взрывать торосы и скалы, а мы и пользоваться-то им как следует не умеем.
81
Национальные типичные имена (америк.) типа русских: Иванов, Петров, Садовников… (Прим. переводчиков.)
— Однако двух наших людей вы сумели подстрелить, мистер Морроу, — печально сказал генерал.
— Это ужасающее недоразумение! — воскликнул Джин. — Мы не поняли, кто на нас нападает… Ваши люди были в белых маскхалатах, и мы приняли их за белых медведей…
— Молчать! — заревел вдруг генерал и, побагровев, ударил кулаком по столу. — Или вы перестанете нести свой идиотский бред, или мы поговорим с вами иначе. Майор Мамедов, проводите мистера Морроу в «парилку».
Первое, что увидел Джин, когда его втолкнули в «парилку», были огромные глаза измученного Берди. Долговязый канадец сидел со связанными руками на стуле посредине большой комнаты, пронизанной пыльными дымными лучами солнечного света. Над ним работали два крепкотелых молодца в синих галифе и белых рубашках с закатанным рукавами. Один бил Берди ребром ладони под подбородок, другой так же ребром ладони молотил по шее. Работали они слаженно, наподобие ручной помпы.
— Привет, — прохрипел Берди при виде Джина, — по-моему, эти парни решили приготовить из меня отбивную на китайский манер.
В «парилку» вошел майор Мамедов. Он снял пиджак, положил его на подоконник и, засучив рукава полосатой шелковой рубашки, двинулся к Грину.
Потеряв самообладание, Джин нанес ему страшный удар прямо в мясистый нос. В солнечном луче пролетели осколки очков. Майор рухнул на пол. Молодцы, занимавшиеся Берди, молча ринулись на Джина. Берди успел зацепить одного из них за ногу, и тот тоже растянулся на полу. Второго Джин ударил ногой в живот и, резко, до хруста, завернув ему руку, бросил через себя.
В комнату толпой ворвались автоматчики. В течение одной или двух минут Джин бушевал в «парилке». «Вот теперь-то уж мне конец», — думал он, рассыпая удары направо и налево. Прислонившийся к стене Берди отбивался ногами, словно страус эму.
Вдруг Джин взвыл от невыносимой боли. Стройный капитан, подойдя сбоку, взял его руку на болевой прием карате [82] . Мгновенно его скрутили веревкой. Еще несколько минут на связанного Джина сыпались удары, потом его посадили на стул рядом с Берди и привязали ремнями к спинке и сиденью.
82
Прием этот называется «вывод нежелательного гостя из дома». (Прим. науч. редактора.)